Часы бьют полночь (СИ)

Светка вспыхнула. Класс зашептался пуще прежнего. Высокая, красивая отличница в неизменных белых блузках — никто даже на минуту не сомневался, почему Фролов, которому, судя по виду, больше полагалось сидеть на галёрке, выбрал именно место рядом с ней.

— Но у Никиты плохое зрение, — наконец справилась с оторопью Света. — Он не может пересесть подальше… свободны же только последние парты.

— Не мои проблемы, — отчеканил Гоша, неуловимо напомнив Вивлу.

Стаська рядом с Олей негодующе зашипела и, склонившись к её уху, прошептала:

— Почему мне хочется ему врезать?

— Потому что он ведёт себя как козёл, — подсказала Оля и, криво усмехнувшись, добавила. — Мне тоже хочется. Но весовая категория не та. Если попытаемся, скорее он врежет нам.

Ей было не по себе. Не потому, что Гоша, едва успев появиться, начал настраивать класс против себя. Не потому, что о новеньком ходили не самые приятные слухи. И уж точно не потому, что ей было серьёзное дело до его разбирательств со Светой.

Просто на плече у Фролова, прозрачной лентой обмотавшись вокруг шеи, сидело что-то блёклое и незаметное, похожее на резиновую змею. Существо стремительно вращало из стороны в сторону круглыми глазками и косилось на Олю каждый раз, когда она задерживала на нём взгляд.

========== Глава 8. Игрушечная змейка ==========

— У меня всего один вопрос, — Вовка, местный зубоскал, сидел на парте и болтал ногами. Взгляд, брошенный им на новенького, мог бы казаться совершенно невинным, если бы в глубине его глаз не плясали чертенята.

— И какой же? — флегматично осведомился Фролов.

— Почему не в гуманитарный? — отчеканил Вовка и широко улыбнулся. Заулыбались и остальные, искоса поглядывая в их сторону.

На Гошу кидали заинтересованные взгляды с самого первого урока. Кто-то — любопытные, кто-то — откровенно негодующие, как Стаська. Но подойти и пообщаться с «бычком» решался не каждый.

Сплетни разносились, как по ветру. Кто-то поговаривал, что причина, по которой Фролов оказался здесь, а не в элитной гимназии — желание папочки научить непутёвого сына общаться с простыми смертными. Впрочем, на представителя «золотой молодёжи» Гоша не тянул: обыкновенный быдловатый пацан с дурным характером.

— Не понял, — моргнул Фролов. — Ты про что?

— То есть как про что? Все знают, что в гуманитарном, — Вовка изобразил руками женскую грудь, выпирающую из-под свитера, — типа… малинник.

Шушуканье стало громче. Теперь косились и улыбались уже почти все.

— А, ты про это, — неожиданно миролюбиво откликнулся Гоша. — Да блин. Батя говорит, гуманитарии не люди, а значит, топай в математический профиль. Хотя ваш физмат мне нафиг не сдался.

Сплетни стремительно подтверждались. Теперь Фролов-старший представлялся ученикам девятого «Б» не всесильным тираном, что устал от произвола сынка и засунул его в школу с максимально жёстким уклоном — а обычным мужиком, который по своим меркам хочет для сына лучшего будущего. Кто ж виноват, что под «лучшим» будущим он понимает математический профиль?

— Здесь у многих такая история, — сдержанно заметила Ленка, четвёртая девочка в их классе. Из шести: математика до сих пор не пользовалась популярностью среди девчат, зато они косяками шли в гуманитарные классы. Тут Вовка был прав.

— Ой, тебе ли говорить, — вмешался Вова, — то вопишь, что тебе здесь не место, то выезжаешь на районный этап!

— Мне здесь не место, — с достоинством ответила Ленка и демонстративно отвернулась от одноклассника.

Оля по-прежнему старалась держаться от Фролова подальше. Пусть на поверку он оказался и не таким хулиганом, каким почудился изначально, тварь у него на плече ясно показывала: хорошего от новенького ждать не стоит. Уж лучше дождаться Женьки и спросить у него, что за штука пожаловала к ним в класс.

И почему эта штука насела на парня, который их не видит. Ну, то есть, это Оля предположила, что не видит. Уж слишком спокойно Фролов себя вёл для пацана, у которого на плече сидит какая-то хрень, обвиваясь вокруг шеи и таращась вокруг.

Олимпиадников всё ещё не было видно. Что они, опять уехали на какую-то подготовку? Или просиживают уроки за книжками в школьной библиотеке?

— Лучше бы вам поторопиться, ребят, — пробормотала Оля и покосилась на Гошу, который снова развалился на Никиткином месте рядом с застывшей, как изваяние, Светой.

Перед третьим уроком олимпиадники наконец появились в классе. К тому моменту коллектив окончательно разбился на две группы. Первая, несмотря на всю хамоватость Фролова, стремилась с ним общаться: Ленка, Вова, ещё парочка ребят, которых запихнули в математический профиль насильно и которые наверняка ощущали в новеньком родственную душу.

Вторая группа усиленно старалась делать вид, что не замечает ни новенького, ни ажиотажа, который творился вокруг него. Пыталась соблюдать молчаливый нейтралитет. К ним относились Оля и Стася, и Оля полагала, что олимпиадники тоже откажутся общаться с Фроловым.

Насчёт одного из них она была уверена точно.