Часы командора

«Но Стас в тот раз решил не марать мной руки, а просто спугнуть. Вышел из-за кустов, сел на мостки, и я сама, не желая быть в его обществе, свалила. А вот дальше он засуетился — куда спрятать часы? Домой нельзя, опасно, при обыске и не такие тайники обнаруживали. Спрятать у реки, так на месте преступления будут кинологи с собаками работать, тоже риск. И тут этот слизняк поднимает голову на меловую гору и вспоминает про заброшенную усадьбу, где все бурьяном поросло, комарье с кулак и никто не ходит. Пока я объезжала по боковой более-менее пологой дороге, он как горный козел поскакал наверх прямо по крутому косогору. Стасик спортсмен, ему это раз плюнуть. Меня он не заметил, решил, что я дальше к Пескам поехала. Потом слизняк полез в заросли, дошел до поляны, тут и мы с удодом подоспели. И вот тут у меня логический тупик, просто непрошибаемая стена: куда он зарыл часы, почему на поляне не было следов?»

Алена тоскливо посмотрела в окно. Все ее выводы уже и так известны Тишину, но помочь Антону дожать Стаса она не могла. И это бессилие было невыносимо. И пейзаж за стеклом потянулся унылый — горельник. Какой-то безалаберный водитель, наверное, бросил через форточку окурок, трава загорелась, огонь перекинулся на деревья лесополосы, и молоденькие вязы сильно обгорели. Теперь они стояли как памятник варварству, чернея закопченными стволами и протягивая к солнцу голые ветки. «Стоп! Голые ветки, коряги. Где коряга?!» Алена поспешно вытащила телефон и в сотый раз открыла фотку с удодом. «Вот здесь, на большой коряге сидит удод, а когда мы с Антоном вышли из чащи на поляну, то никакой коряги там не было, это я хорошо помню, я же обшаривала с Тишиным место. Где коряга?!»

Алена с волнением начала ерзать на сиденье, если бы не ехала в автобусе, то начала бы нарезать круги. Когда она двигалась, ей всегда лучше думалось. «Соображай, Аленище, куда подевалась коряга, большая, тяжелая, просто неподъемная? А никуда, она там и лежит! Мы с Антоном вышли не на ту поляну. С чего мы решили, что в парке только одна проплешина? Я завела Тишина не туда, мы могли бы еще в тот день найти часы. Я мадмуазель Растяпина!»

Автобус переехал мост и завернул на Алексеевку, почти приехали. Алена посмотрела на часы — десять минут шестого. «Может они и сейчас там лежат, и на них есть отпечатки Стаса? А я сегодня вела себя с ним слишком нервно, я могла себя выдать. Он принялся за мной следить, зачем, полюбоваться моими красивыми глазами? Да просто он прочел все по моему испуганному лицу, а что это значит? Правильно, он кинется перепрятывать клад. И тогда все, часы навсегда потеряны, а все из-за одной истерички, которая в руках себя держать не может».

Позвонить Антону прямо из автобуса она не могла, поэтому терпеливо подождала, пока Пашка вкатит «старичка» на поселковую площадь. Невежливо обогнав бабушек с пожитками, Алена выпорхнула из салона и, став за ели у администрации, начала набирать Тишина. «Абонент временно недоступен,» — был ей безжалостный ответ автомата.

— Да как же недоступен? Антоша, миленький, да возьми ж ты трубку! — Алена снова и снова нажимала вызов, но результат был один и тот же, Тишин на связь не выходил.

И что теперь? Алена выпорхнула из-за елей и подбежала к водителю.

— Дядь Паш, а на предыдущем рейсе с вами назад Стас Ситников, внук Бориса Яковлевича, не возвращался?

— Что, молодежь, разминулись? — подмигнул водитель.

— Д-да.

— Нет, не было.

— Спасибо, — выдохнула Алена.

«Выходит, слизняк еще в райцентре. Нужно немедленно ехать в Карлинку, не дожидаясь Антона, времени нет, — Алена почти бегом полетела к дому. — Одной, конечно, страшно, может попросить кого-нибудь из пацанов со мной поехать? Но Антон говорил — «они», намекая на сообщников Ситникова. А я не знаю, кто это «они», обращусь за помощью и попаду «в жир ногами». Нет, никому говорить нельзя. Время у меня еще есть: сейчас полшестого, последний автобус отправляется в восемнадцать тридцать, то есть через час, а сюда он приедет через час с лишним, у меня два с половиной часа в запасе. В Карлинку поверху, полями, если крутить усердно, — то сорок минут на велике».

Алена, с рывка распахнув калитку, влетела во двор.

— Чего там, за тобой черти гнались? — пошутил дед.

— Да нет, с чего ты взял? — равнодушно пожала плечами Алена, сразу умиротворяясь. — Просто жарко. А бабушка где?

— К Зайцевым пошла, язык почесать.

Вот ведь как все славно складывается, с дедом будет попроще.

— Ален, ты иди руки мой, там еда на столе под полотенцем, — захлопотал дедушка. — Голодная небось?

— Да нет, меня в музее накормили, — не соврала Алена, успевшая потрапезничать с Ольгой Петровной. — Я к Свете на велике сгоняю.

Дед дал добро. Алена вывела велосипед, как хорошо, что дедушка, не дожидаясь Антона, сам вчера залатал колесо, а то пришлось бы садиться на бабушкин велик, а тот, как не крути, едет в темпе неторопливой прогулки.