Часы от президента

Владимир Александрович вспомнил, как вечером чертили схему предстоящего штурма:

— Так… Вот отсюда пойдем, и вот здесь. Тут — двое останутся, на всякий случай. Понял?

— Логично.

Асхабов сверился с рисунком, который оставил разведчик:

— Шамиль сразу же выводит заложников через старое русло, к тропе. Группа прикрытия с пулеметом будет на скале. Есть возражения?

— Вроде, нет… — На бумаге все выглядело грамотно, а вот как уж получится…

Понимал это и Асхабов:

— В бою всего не предусмотришь. Понимаете?

Виноградов вздохнул:

— Обьясните только, что главное — заложники.

— Разумеется, майор. Конечно…

А сейчас Владимир Александрович лежал среди камней и настороженно прислушивался к звукам, доносящимся с той стороны, куда ушел со своими людьми Шамиль.

Впрочем, ничего особенного пока слышно не было.

Виноградов вернул бинокль:

— Все тихо там?

— Да, — Асхабов покосился на рубиновый глаз торчащего из кармана прибора. — Пока тихо…

Майор уже знал, что в случае опасности или непредвиденных осложнений брат Шамиля должен включить «радиомаяк» — но приемный датчик пока не пульсировал, оставаясь по-прежнему темным и безжизненным.

Секунды тянулись, обостряя слух — и Владимир Александровичу показалось даже, что он начал различать дыхание притаившихся вокруг автоматчиков.

— О чем задумался, майор? — Шепнул Асхабов.

— Смешно… Думаю, как теперь деньги начальству обратно сдавать.

— Какие деньги?

— Ну, доллары… Которые на выкуп.

— Доллары? Забудьте про них.

Лежащий рядом человек заговорил чуть громче, но так, чтобы его никто кроме Виноградова услышать не мог:

— Вам-то что? Сдал-принял, подпись-протокол.

— Ну, как же…

— Послушайте, майор. Деньги списаны. И какая разница, кому они достанутся — бандитам или тем, кто спасет заложников?

Владимир Александрович только крякнул.

— В конце концов, это мои проблемы, верно? — Асхабов посмотрел на циферблат советских «командирских» часов:

— Время. Пошли!

Шорох осыпающихся под ногами камней казался Виноградову неестественно громким.

Выхватив пистолет, он побежал вниз по склону вместе со всеми, с трудом различая по бокам и впереди себя силуэты атакующих — одинаково страшные от натянутых на лицо черных шапочек-масок.

Рядом кто-то споткнулся, упал и зашипел от боли.

И почти сразу лопнула предутренняя тишина. Сначала взрыв, потом очередь из автомата, потом ещё несколько длинных, злобных очередей…

— Ал-лаху акбар!

Над головами бегущих раскрылся красивый и страшный веер огня.

Виноградов тоже зачем-то выстрелил из пистолета в темноту: один раз, другой, третий… Неожиданно майор увидел прямо перед собой обмазанную серой глиной стену:

— Здесь? Или дальше?

Но уже из-за угла выскочила фигура в точно такой, как у бегущих рядом с майором, вязаной маске с прорезями для глаз. Сверху, на самую макушку, был натянут знакомый берет.

Владимир Александрович на всякий случай все же плюхнулся животом на землю:

— Шамиль?

— Ох, билять! Чуть не убил тебя…

Пока, значит, все шло по плану. Штурмовые группы встретились, как и намечено — у дома с заложниками.

— Где они? Живы?

Виноградов с Шамилем одновременно обернулись на крики и звук вышибаемой прикладом двери: х-хрясь! х-хрясь!

Бойцы вынесли преграду за доли секунды, вместе с засовом и рамой. Убедившись, что изнутри никто не выстрелил, один из автоматчиков шагнул через порог…

Глаза сначала среагировали на вспышку, и лишь потом по барабанным перепонкам ударил громовой раскат. Волна воздуха, пламени и осколков прокатилась правее того места, где замер Владимир Александрович, поэтому его даже не сбило с ног.

— Ложись! Лежи! — Тяжелая рука Шамиля потянула майора вниз.

— Растяжка, так? — Сплюнул пыль Виноградов.

— Сам знаю.

Для подобных штучек использовались обычные гранаты и какой-нибудь шнур. Сойдет и телефонный провод, даже леска…

Слава Богу, журналистов в домике не нашли. Их вообще не оказалось на базе — так же, как не было на ней к моменту штурма ни одного живого существа.

Только несколько чучел в камуфляже, да установленные повсюду мины натяжного действия… Просто чудо, что в ночной суматохе погибли всего двое — парень, который подорвался в самом начале, и тот, кто шагнул через дверной проем.

Правда, ещё двоих легко зацепило своими же шальными пулями.

… Уже совсем рассвело, а Владимир Александрович все сидел на каком-то бетонном обломке в двух шагах от злополучного домика.

— Уходим…

Голоса Асхабова прозвучал так, что майор вздрогнул.

— Да, конечно.

За секунду перед этим начальник республиканской гвардии закончил короткий, но тяжелый разговор с кем-то по радиотелефону.

— Ты был там, внутри?

— Был. Сволочи! А где Шамиль?

— Догонит. Его сейчас лучше не трогать.

— Пожалуй…

Владимир Александрович вспомнил увиденное: труп брата Шамиля, изуродованный и оскопленный, следы долгих и жутких пыток, кровь… На перерезанную от уха до уха шею разведчика кто-то издевательски прицепил «радиомаяк».

— Пошли? Осторожнее только, смотрите под ноги.

— Пойдем.

В общем-то, у Виноградова были все основания больше мин опасаться выстрела в спину.

Запросто прикончат, почему нет? Кому теперь нужен свидетель такого позора?