Часы. Пальцы чешутся. К чему бы? Вечеринка на хэллоуин

— О да. Было двое. Один держал ночной клуб. Кличка «Счастливчик Хэмиш». Скользкий как угорь. И женщина по кличке «убийца Кейт», но теперь ее уже нет. Одна из самых нетривиальных личностей в преступном мире. Красивая, но очень жестокая. В общем, они от нее избавились — вероятно, стала чересчур опасной. У них ведь был чисто деловой концерн — воровали, грабили, но никаких убийств.

— А Дом на канале, он был одним из их опорных пунктов?

— Одно время да — тогда он назывался «Дамский луг». Впрочем, как его только не называли!..

— Вероятно, для того, чтобы все еще больше запутать, — сказала Тапенс. — «Дамский луг». Интересно, увязывается ли это с чем-нибудь?

— А с чем оно должно увязываться?

— Да нет, в общем-то, ни с чем, — сказала Тапенс. — Просто при упоминании этого названия у меня в голове запрыгал еще один заяц, если вы понимаете, о чем я. Беда в том, — добавила она, — что я и сама сейчас не знаю, о чем говорю. К тому же эта картина… Боскоуэн нарисовал картину, а затем кто-то пририсовал там лодку… с названием…

— «Тигровая лилия».

— Нет, «Водяная». А его жена говорит, что он не писал эту лодку.

— Откуда она знает?

— Да уж, наверное, знает. Будь вы замужем за художником, особенно если вы и сам художник, думаю, вы могли бы определить, он ли ее дописал или кто-то другой… По-моему, она очень сильная, — сказала Тапенс.

— Кто — миссис Боскоуэн?

— Да. Не знаю, понимаете ли вы, что я имею в виду. Она подавляет всех, кто находится рядом с ней…

— Возможно.

— Она все понимает, — продолжала Тапенс. — Или, скорее, знает. Улавливаете, о чем я толкую.

— Нет, не улавливаю, — твердо заявил Томми.

— Ну, я хочу сказать, что можно что-то знать, а можно — вроде как чувствовать, догадываться…

— По-моему, это как раз то, чем ты сейчас занимаешься, Тапенс.

— Можешь говорить что хочешь, — отвечала Тапенс, очевидно, следуя за нитью своей мысли. — Все крутится вокруг Саттон Чанселлора. Вокруг «Дамского луга», или Дома у канала, или как там он еще называется. И вокруг всех людей, которые жили там, теперь или в прошлом. А кое-что, я думаю, берет начало в далеком-далеком прошлом.

— Ты думаешь о рассказах миссис Копли?

— Миссис Копли от себя добавила столько, что только еще больше все запутала К тому же она перепутала все годы и дни.

— Такое бывает, — сказал Томми.

— Знаю, — отвечала Тапенс. — В конце концов, я и сама росла в доме приходского священника. Они датируют все по событиям, а не по годам. Они не говорят: «Это случилось в тысяча девятьсот тридцатом», или: «Это произошло в тысяча девятьсот двадцать пятом» и тому подобное. Они говорят: «Это случилось через год после того, как сгорела старая мельница», или: «Это произошло спустя два месяца после того, как молния ударила в большой дуб и убила фермера Джеймса», или: «Это было в год, когда у нас вспыхнула эпидемия полиомиелита». Так что, то, что им запоминается, не идет в какой-либо определенной последовательности. Все очень сложно распутать. Там торчат уши, тут хвост, понимаете, о чем я говорю? Дело, наверное, в том, — неожиданно сказала Тапенс с видом человека, который вдруг совершает важное открытие, — что я и сама уже старая.

— Ну что вы, до старости вам еще далеко, — галантно ответствовал Айвор.

— Не кривите душой, — язвительно парировала Тапенс. — Я старая, потому-то мне все помнится так же, как и ей. Срабатывают те же законы…

Она встала и прошлась по комнате.

— Какой неприятный отель, — сказала она.

Она прошла в спальню и вернулась оттуда, качая головой.

— Здесь нет даже Библии[193], — сказала она.

— Библии?!

— Да. Вы же знаете, в старомодных отелях на тумбочке у изголовья всегда лежит Библия. Чтобы спасать свою душу в любое время суток. А здесь ее нет.

— Тебе нужна Библия?

— Ну да. Наверное, сказывается мое происхождение. Ведь я дочь приходского священника… Я Библию знала буквально наизусть, а что теперь? В церквях теперь не учат… А потом появились эти новые версии, и слова вроде те же и переведено как надо, а смысл другой. — Потом она добавила: — Пока вы сходите к агентам по недвижимости, смотаюсь-ка я в Саттон Чанселлор.

— Не вздумай, хватит с тебя одного раза! — поспешно заявил Томми.

— Да не собираюсь никого выслеживать. Зайду в церковь да посмотрю Библию. А если и она окажется современной, пойду и попрошу у викария — у него ведь наверняка должна быть Библия, правда? Настоящая, я имею в виду, перевод, одобренный англиканской церковью.

— Для чего тебе Библия?

— Хочу освежить память относительно того, что было нацарапано на могильном камне ребенка. Меня это очень интересует.

— Все это очень мило, но не доверяю я тебе, Тапенс. Я абсолютно уверен, что стоит мне оставить тебя на какое-то время, как ты снова попадешь в беду.

— Томми, даю слово: по кладбищам рыскать больше не буду по кладбищам. Церковь под лучами солнца и кабинет викария — что может быть безобиднее?

Томми с сомнением посмотрел на жену — и сдался.

2