Часы. Пальцы чешутся. К чему бы? Вечеринка на хэллоуин

— Вам не трудно будет сделать пометку, на кого из них следует обратить особое внимание?

— Ну, если иметь в виду слова девочки, это будет очень нелегко, — ответил Спенс.

— То есть, если искать не насильника, а человека, когда-то совершившего преступление, которое так и осталось нераскрытым? Человека, который никак не ожидал, что существует свидетель, и, естественно, не на шутку испугался?

— А все едино, — мрачно сказал Спенс. — Ну нет у нас в округе таких личностей, которых можно было бы заподозрить, и все тут. И громких убийств тоже отродясь не было.

— Темные личности есть везде, наставительно заметил Пуаро, — или, скажем так: убийцы, которые на убийц не похожи, но по сути своей убийцы. И вычислить их отнюдь не просто. Тем более если они умны и осторожны. Можно представить их потрясение: узнать, что существует свидетель их злодеяния.

— Почему же Джойс так долго молчала? Может, ей заплатили, как вы думаете? Хотя вряд ли, это слишком рискованно.

— Нет, это исключено, — ответил Пуаро. — Как я понял из слов миссис Оливер, девочка поначалу даже не поняла, что на ее глазах произошло убийство.

— Да ну! Быть такого не может, — сказал Спенс.

— Почему же? Джойс было всего тринадцать… То, что она видела, произошло давно, и мы даже не знаем, насколько. А если года три назад? Десятилетний ребенок, став свидетелем какого-то происшествия, мог попросту не осознать, что оно означает. Таких ситуаций сколько угодно, mon cher[208]. Скажем, дорожное происшествие. Человека сбивает машина… Он погибает или же остается калекой. Но девочке и невдомек, что это — преднамеренное убийство. Однако случайная фраза, оброненная кем-то года два спустя, или что-то увиденное, или какой-то характерный звук заставляют ее взглянуть на эту ситуацию по-новому, и она вдруг понимает: «А ведь тот человек сделал это специально! Значит, это было убийство, а вовсе не несчастный случай». Да мало ли могло быть поводов, чтобы вспомнить, переосмыслить и все понять. На некоторые из них, признаться, мне указала миссис Оливер, которая способна с легкостью обозначить хоть двадцать различных версий, — равно маловероятных, разумеется, но при этом вполне допустимых. Скажем, подмешали кому-то в чай таблетки. Или подтолкнули в особо опасном месте. Здесь у вас нет скал — то-то жалость для любителей пофантазировать. Нет, как раз поводов могло быть предостаточно. Скажем, читала какой-нибудь детектив и вспомнила о том давнем происшествии. И вдруг поняла, что стала свидетелем убийства. Совсем как в детективном романе. Да, вариантов масса.

— И вы приехали сюда, чтобы их исследовать?

— Я думаю, это будет во благо обществу. Вам так не кажется? — спросил Пуаро.

— Ах, так мы будем служить на благо общества? Понятно.

— Во всяком случае, вы можете снабдить меня информацией, — ответил Пуаро. — Вы знаете местных жителей.

— Сделаю что смогу, — пообещал Спенс. — И озадачу Элспет. Вот уж кто знает про местных больше, чем им хотелось бы!

Глава 6

Довольный достигнутым соглашением, Пуаро простился со своим другом.

У него будут необходимые сведения — на этот счет он не испытывал никаких сомнений. Он сумел заинтересовать Спенса. А уж если Спенс возьмет след, то пойдет по нему до конца. В округе все знают, что он бывший следователь. Стало быть, ему будет несложно наладить контакты с местной полицией.

Что дальше? Пуаро посмотрел на часы. Ровно через десять минут он должен встретится с миссис Оливер у дома, носившего название «Яблони». С недавних пор это обычное, в общем-то, название приобрело несколько зловещую окраску.

«Снова яблоки! — подумал Пуаро. — Просто какое-то наваждение. Конечно, нет ничего приятнее душистого сочного яблока… Но только не при таком коктейле — вперемешку с метлами, ведьмами, опасными, как выяснилось, старинными забавами и… убитым ребенком».

Следуя по указанному маршруту, точно в назначенное время Пуаро подошел к дому из красного кирпича в георгианском стиле, окруженному живой изгородью из аккуратно подстриженного бука, за которой виднелся симпатичный садик.

Подняв щеколду, он толкнул кованую железную калитку, на которой висела дощечка с надписью «Яблони». К парадной двери вела дорожка. Не успел Пуаро сделать по ней и шага, как дверь отворилась — словно окошко над циферблатом шведских часов, где в начале каждого часа появляются фигурки людей, — и на пороге дома появилась миссис Оливер.

— Вы необыкновенно точны, — сказала она запыхавшимся голосом, идя ему навстречу. — Я высматривала вас из окна.

Пуаро повернулся и аккуратно закрыл за собой калитку.