Часы. Пальцы чешутся. К чему бы? Вечеринка на хэллоуин

— Вот именно. Вам про историю с Индией рассказывали? Так многие, представьте, верили. А всего-то и свозили ее куда-то на отдых. Не особенно, кстати, и далеко. Не знаю уж, кто там ездил в Индию — отец с матерью или дядя с тетей, только когда она вернулась сюда, сразу же принялась плести разные небылицы про то, как ее брали с собой. Настоящий роман получился! Тут вам и махараджа, и охота на тигров, и слоны — прямо заслушаешься. Многие в округе и вправду верили. А я сразу сказала: болтовня. То есть сначала-то думала: ну, привирает немного, а потом, гляжу, история с каждым разом все затейливее становится. И тигров все больше, а слонов уж и просто невпроворот.

— Значит, она любила быть в центре внимания?

— Именно. Хлебом не корми, дай только побыть в этом самом центре.

— Но нельзя же утверждать, что все ее истории сплошное вранье, — вмешался старший инспектор Спенс, — только потому, что она выдумала эту байку про Индию. В конце концов, для ребенка это совершенно естественно.

— Может, конечно, и не все, — уступила Элспет, — но большая часть уж точно.

— Значит, по-вашему, когда Джойс Рейнольдс объявила, что видела убийство, она попросту в очередной раз сочиняла? Вы бы ей, во всяком случае, не поверили?

— Естественно, — сказала миссис Мак-Кей.

— Ты можешь ошибаться, — заметил ее брат.

— Да, — ответила миссис Мак-Кей. — Ошибаться могут все. Это как в той сказке про мальчика, который забавы ради все время кричал: «Волк! Волк!» Ну и докричался, понятно… Только никто ему уже не верил.

— Иными словами…

— Лично я думаю, что она говорила неправду. Но, справедливости ради… Может, и видала, чем черт не шутит. Во всяком случае, могла что-то видеть. Не убийство, конечно, но что-нибудь такое… необычное.

— А потом ее убили, — сказал старший инспектор Спенс. — Не забывай, Элспет. Ее убили.

— То-то и оно, — согласилась миссис Мак-Кей. — Вот я и говорю, что могу ошибаться. Если так, прошу меня извинить. Только спросите кого угодно, вам все скажут, что вранье для нее было самым любимым занятием. И не забывайте, что она была в гостях и, естественно, хотела произвести впечатление.

— И ей действительно не поверили, — сказал Пуаро.

Элспет Мак-Кей кивнула головой.

— Так кого же могли убить? Чтобы она видела? — спросил Пуаро, переводя взгляд с брата на сестру и обратно.

— Никого, — отчеканила миссис Мак-Кей.

— Но ведь наверняка кто-то здесь умирал за последние, скажем, три года?

— Ах это… ну естественно, — сказал Спенс. — Дело житейское: старики, инвалиды… Кого-то сбила машина.

— И ни одной необычной или неожиданной смерти?

— Ну… — Элспет запнулась. — То есть…

Вмешался Спенс.

— Я вам здесь набросал кое-какие фамилии. — Он пододвинул к Пуаро листок бумаги. — Чтобы избавить от лишних хлопот и расспросов.

— Это предполагаемые жертвы?

— Не совсем. Скорее, возможные.

Пуаро прочел вслух:

— Миссис Ллуэллин-Смайд. Шарлотта Бенфилд. Джанет Уайт. Лесли Феррир… — Он осекся, посмотрел на миссис Маккей и повторил первую фамилию. — Миссис Ллуэллин-Смайд.

— Может быть, — сказала миссис Мак-Кей. — Да, здесь определенно есть за что зацепиться… — Она употребила слово, которое Пуаро никогда раньше не слышал.

— Подживалка? — переспросил он озадаченно.

— Ушла как-то вечером из дома, и поминай как звали.

— Миссис Ллуэллин-Смайд?

— Да нет. Подживалка. Спокойно могла подмешать что-нибудь в лекарство. И получила бы все деньги. Точнее, она могла думать, что получила бы.

Пуаро обернулся к Спенсу за разъяснениями.

— И поминай как звали, — повторила миссис МакКей. — Эти иностранки все одинаковые.

До Пуаро наконец дошло, что имеется в виду под загадочным словом «подживалка».

— Ах, так это служанка-иностранка, — сказал он.

— Вот-вот. Жила при старой барыне, а когда та померла, вдруг взяла да исчезла. И двух недель не прошло.

— Небось сбежала с каким-нибудь молодцом, — вставил Спенс.

— Если молодец и был, никто его никогда здесь не видел, — сказала Элспет. — А такие вещи не скроешь. Кто да с кем… тут наши кумушки не дремлют.

— Значит, ходили слухи, что со смертью миссис Ллуэллин-Смайд, возможно, не все чисто? — спросил Пуаро.

— Вовсе нет. У нее сердце было больное. Врач к ней каждый день ездил.

— Но вы же сами поставили ее имя первым в списке возможных жертв!

— Просто она была богатой, и даже очень. Не то чтобы ее смерть была особой неожиданностью, но… Доктор Фергюсон, во всяком случае, был явно удивлен. Он, кажется, был уверен, что она еще поживет. Впрочем, докторам такие вещи не внове. И потом, не очень-то прилежно она выполняла его предписания. Советы его, конечно, выслушает, а поступит все равно по-своему. Вот, например, была у нее страсть — сад, а это же сплошные нагрузки для сердца.