Часы пробили смерть

Annotation

Объятая ужасом, Патриция наблюдала за зеленоватой мерцающей вуалью, внезапно начавшей спускаться с огромной головы призрака, постепенно, дюйм за дюймом, обнажая гигантского размера череп. Его пустые черные глазницы уставились на девушку, словно пытаясь заглянуть в самую глубину ее души. Или это была попытка загипнотизировать ее? Крик ужаса застрял у Патриции в горле. Потеряв самообладание, с покрывшейся липким холодным потом кожей, девушка наблюдала этот дьявольский спектакль: по мере того, как зеленоватая вуаль сползала все ниже и ниже, огромный призрак все отчетливее приобретал очертания гигантского серебристого скелета. Патриции хотелось завопить от ужаса, но ее голосовые связки были парализованы, и из горла вырвался только нечленораздельный клокочущий звук! В отчаянии она попыталась закрыть лицо руками, чтобы не видеть этого устрашающего зрелища, но по-прежнему оказалась не в силах пошевелить даже пальцем – ни одна клеточка тела больше не подчинялась ей! Жизнь словно покинула ее тело!!

Джейн Андервуд

Читайте в следующем номере

Джейн Андервуд

Часы пробили смерть

Объятая ужасом, Патриция наблюдала за зеленоватой мерцающей вуалью, внезапно начавшей спускаться с огромной головы призрака, постепенно, дюйм за дюймом, обнажая гигантского размера череп. Его пустые черные глазницы уставились на девушку, словно пытаясь заглянуть в самую глубину ее души. Или это была попытка загипнотизировать ее? Крик ужаса застрял у Патриции в горле. Потеряв самообладание, с покрывшейся липким холодным потом кожей, девушка наблюдала этот дьявольский спектакль: по мере того, как зеленоватая вуаль сползала все ниже и ниже, огромный призрак все отчетливее приобретал очертания гигантского серебристого скелета. Патриции хотелось завопить от ужаса, но ее голосовые связки были парализованы, и из горла вырвался только нечленораздельный клокочущий звук! В отчаянии она попыталась закрыть лицо руками, чтобы не видеть этого устрашающего зрелища, но по-прежнему оказалась не в силах пошевелить даже пальцем – ни одна клеточка тела больше не подчинялась ей! Жизнь словно покинула ее тело!!

Единственная дочь лорда Генри Маклауда – юная Патриция – недавно вернулась домой в Шотландию, с успехом закончив обучение в элитной швейцарской школе для девочек. В своем интеллектуальном багаже она привезла владение иностранными языками – французским, немецким, итальянским, латынью и древнегреческим, а также неплохие знания по истории, литературе, естественным и точным наукам. Учение давалось ей легко и даже доставляло удовольствие.

Патриции Маклауд нравилось в школе: атмосфера в ней была дружелюбная, а педагоги и воспитатели – умны и профессиональны. От природы обладая уживчивым характером и получив дома прекрасное воспитание, Патриция легко ладила с ученицами школы и особенно тесно сдружилась с Эммой Бергхауз из Германии. Одноклассницы прозвали их «белой розой» и «алой розой»: обе девочки были красивые и стройные, но Патриция – блондинка, а Эмма – рыжая. Часто ночами закадычные подруги, забравшись в одну постель и закутавшись в пушистые шерстяные одеяла, шептались, вспоминая о счастливых детских годах в родительском доме, делясь друг с другом радостями и печалями и строя грандиозные планы на будущее.

Несмотря на весьма строгие школьные правила, Эмма завела знакомство с местным парнем, довольно быстро превратившееся в классический любовный роман с его тайными свиданиями, жаркими поцелуями и страстными клятвами. Патриция с замиранием сердца слушала излияния подруги, прикрывала ее во время неразрешенных отлучек и делилась кашемировыми пуловерами из своего гардероба.