Часы пробили смерть

Доктор Фэнмор, тронутый готовностью Чарльза сделать все возможное для спасения возлюбленной, дал ему ряд четких указаний, как глобальных, так и касающихся, казалось бы, незначительных мелочей, а на самом деле не менее важных.

Чарльз с искренней благодарностью пожал доктору руку:

– Тысяча благодарностей, доктор Фэнмор. Клянусь, я все отлично запомнил и ни на йоту не отступлю от ваших указаний. Выполню все ваши рекомендации. И, если все получится, мы попросим вас быть свидетелем на нашем бракосочетании…

– Не торопи события, дружище, никогда не торопи события! – остановил сына мистер Галланд. – Сначала – одно, а потом – другое.

Доктор Фэнмор положил руку на плечо Чарльза и сказал ему на прощание:

– Очень надеюсь, что у вас все получится. Имейте в виду, это ваша последняя надежда. Соберите волю в кулак и действуйте. Любовь – это не только дар Божий, это еще и тяжкий труд!

– Аминь! Не посрамим дар небесный и приложим к нему еще и дары земные! – проговорил Чарльз, ухватившись за внезапно возникшую надежду, как утопающий за соломинку. – Было бы слишком жестоко и несправедливо, если бы ее молодая жизнь прекратилась, толком и не начавшись!

* * *

В течение нескольких долгих недель Чарльз сидел у постели Патриции. Каждый день он подолгу смотрел на нее и все никак не мог наглядеться. Молодой человек был счастлив уже тому, что может просто сидеть с ней рядом. Он был уверен, что девушка чувствует его присутствие, хотя установить с ней контакт пока не удавалось. Часто он читал ей вслух. В этот день он выбрал мелодраматическую пьесу о влюбленной паре: на их пути к счастью стояло немыслимое количество препятствий, но они преодолели их, проявив решительность, мужество и… смекалку.

Чарльз читал пьесу за всех персонажей и неожиданно для себя с головой погрузился в эту любопытную историю. Он читал с таким выражением и чувством, что его собственное признание в любви не прозвучало бы более искренне и волнующе. При этом многие высказывания персонажей пьесы были ему близки и понятны – он чувствовал и пережил то же самое.

В какой-то момент у Чарльза перехватило дыхание, он умолк, привычно бросил нежный взгляд на Патрицию и обомлел: она открыла глаза! Кровь начала громко пульсировать у него в висках, на лбу выступили бисеринки холодного пота. Он молча смотрел на Патрицию, не решаясь пошевелиться, из боязни испугать ее или чем-нибудь навредить.

– Это действительно ты? Ты здесь? – спросила девушка, едва шевеля дрожащими пересохшими губами.

Ее слова прозвучали так, словно она не верила собственным глазам и боялась, что спугнет возникшее перед ней видение.

– Да, это я, я здесь, – ответил Чарльз так тихо, словно выдохнул.

Но Патриция не успокаивалась.

– И ты не видение? Не призрак? – прошептала она едва слышно и начала ощупывать стеганое покрывало, пока не коснулась его руки, державшей книгу.

Чарльз вздрогнул от ее прикосновения, его сердце чуть не выскочило из груди:

– Я здесь… с тобой… и я люблю тебя больше, чем могу выразить словами!

Чарльз накрыл ладонью тонкую руку Патриции:

– Я никогда не прекращал любить тебя всем сердцем и душой. И я всегда буду любить тебя, что бы нам не уготовила судьба.

Патриция закрыла глаза и повернула лицо к Чарльзу. С клокочущим в груди сердцем он ждал ее ответа! Достаточно ли сильна ее любовь, чтобы пренебречь условностями?

– Я получила тайные знаки судьбы, но не смогла их расшифровать. А когда я догадалась, несчастье уже случилось.

Но Чарльз не понимал, что она имеет в виду.

– Путь судьбы предопределен, надо оставить прошлое позади и смотреть только вперед. У нас с тобой все впереди!

Чарльз прижал руку Патриции к своей щеке:

– Все будет так, как ты захочешь, дорогая! Я очень люблю тебя и мечтаю подарить тебе счастье!

* * *

Любовь – лучшее лекарство! Патриция быстро пошла на поправку. Чарльз трогательно заботился о ней, предупреждая любое желание.

Но иногда взгляд Патриции устремлялся куда-то вдаль, и туда Чарльзу не было доступа. В такие моменты он чувствовал, что между ними стоит нечто неведомое.

– Давай поговорим откровенно, – предложил он однажды.

– Я уже все знаю от твоего отца. Он меня предупредил заранее: о судебном процессе над убийцами сообщали все информационные агентства. Мне кажется, я предвидела это убийство.

– Предвидела? – Чарльз удивленно уставился на нее.

– В этот день произошло много странных событий, – серьезно ответила Патриция.

– Каких событий?

– Событий, которые на самом деле не происходили, – ответила девушка. – Событий, которые происходят только в кошмарных снах… Может быть, даже не только здесь…

Изумленный Чарльз хотел воззвать к логике и здравому смыслу Патриции, но, увидев выражение ее лица, промолчал.

– Пойдем положим цветы на гробницы твоих родителей, – предложил он. – Я попросил садовника срезать белые лилии.

Глаза Патриции засияли:

– Ты не забыл, что мама любила белые лилии?

– Я ничего не забыл, – твердо ответил Чарльз. – Я глубоко уважал твоих родителей. И я знаю, что и они хорошо относились ко мне, и если бы я не был сыном лесничего, то все между нами было бы совершенно по-другому.