Часы Застывшего Часа

Обыкновенно стекольщиков создают из отражений врагов, которые и становятся их первыми целями. Но Сте-ал-аяна вновь продемонстрировала удивительное мастерство, перехватив и преобразовав в стекольщика одно из немногих подходящих для того заклинаний.

Стекольщик еще только учился перемещаться в незнакомом мире. Сначала подобный крылатой бочке он неуклюже парил. Однако он очень быстро овладевал полетом и с каждой секундой трансформировался в соответствии с новыми нуждами.

Из охотника Елиара превратилась в беглеца. Она сама подсказала противнице способ победы, ибо стекольщик мог преодолеть робу Ренталана. Отозвать же его было гораздо сложнее, нежели сотворить. Готовя заклинание, она маневрировала в воздушных потоках. Стекольщик уверенно приближался, он быстро учился летать и становился все быстрей.

Обтекая робу Ренталана, конусом вокруг нее пролетел поток расплавленного золота, — Сте-ал-аяна не оставляла попыток разбить этой защиты. Но и сама она держалась от стекольщика на расстоянии, ибо не могла его контролировать.

Наконец заклинание родных земель было готово. Стекольщик, нависнув над Елиарой, уже вытягивал из своего тела щупальца-руки, когда позади него раскрылись огромные призрачные врата. Они засосали его подобно воронке и, закрывшись, вернули в родной мир.

В полутьме, озаренной сражением Язара в небе и противостоянием двух армий на земле, Елиара упустила свою противницу. Но когда она уже устремилась обратно вниз, что-то огромное, нарушив ее полет, пролетело мимо. Выровняв лошадь, она услышала злобный рык и обернулась. Теперь на нее охотился якк — еще один гость, но уже из внешнего мира.

В Ядгеосе эти четырехсаженные крылатые великаны считаются маленькими безобидными птичками. Не обремененные интеллектом они часто садятся на черные скалы Караклема и, не способные взлететь, становятся пищей Бремирула. Глаза они имеют без век, лица жабьи, а туловища длинные крокодильи. У них всего одна нога, но огромная и с когтистыми птичьими пальцами. Якки не умеют говорить, но только злобно и громко хрипят сквозь густые бороды. В сражениях между собой и с иными младшими ядъяра они используют жуткие палицы, блестящие алмазными зубами других поверженных якков.

Свою добычу гигант атаковал стремительно. И хотя лошади Елиары хватало маневренности избегать ударов, его налеты вызывали воздушные завихрения, из которых ей приходилось вырываться. Лошадь прилагала дополнительные силы, чтобы удержаться, и ей уже начала овладевать усталость. Кроме того, новый противник смертельно пугал ее, она плохо слушалась наездницу, и сама же ей мешала.

Якк не оставлял их и на сажень, а его жуткая палица с устрашающим свистом вновь и вновь проносилась совсем рядом. Елиара едва удерживалась в седле обезумевшей лошади, она не могла сконцентрироваться и не находила времени для атаки. Тогда она оставила эти попытки и взглянула на сражение извне и с холодной головой. Прежде всего, ей нужно успокоить лошадь.

Когда она хотя бы отчасти вернула контроль над полетом, якк уже не казался ей большой угрозой. В атаке она была далеко не так сильна, как в защите, но справиться с великаном в ее положении мог любой смекалистый неофит.

Она обратила в камень всего лишь одно крыло якка. Этого хватило, чтобы он утратил возможность летать и рухнул на землю камнем. С грохотом он свалился на городскую стену, сокрушил мерлоны и распростерся на ней, протянув безвольные руки земле. Из его огромного разверстого рта и многочисленных ран по стенам потянулась густая черная кровь. Его падение в свете ложных лун не осталось незамеченным. Лучники успели бежать, и только одному из них отколовшийся от стены зубец болезненно угодил в плечо.

Опустившись к Бризариону, Елиара увидела свою сбежавшую противницу. Верхом на гиппогрифе Сте-ал-аяна стояла на крыше опаленной южной башни и на вытянутой руке держала свиток из красноватой кости Вологама. Елиара не могла определить само высвобождаемое заклинание, но чувствовала его чудовищную разрушительную силу и принадлежность к школе Канафъяра. Она понимала, что успеет сотворить только одно колдовство. Рассеивать защиты и затем атаковать было слишком долго. В ее руках появился теневой кинжал.

Свиток уже начинал дымиться и распадаться разноцветными искрами. Но, прежде чем отзвучал последний слог заклинания, Елиара спрыгнула с кобылицы на спину Сте-ал-аяне и вонзила в ее тело кинжал.

Вместе они свалились со спины гиппогрифа. Перекатываясь и ударяясь о серый камень, они нависли над краем зубчатой площадки. Лошадь поспешила на помощь хозяйке, но гиппогриф легко подмял ее своим весом и мощным клювом начал разрывать ее горло. Физической силой молодая хозалиорка значительно превосходила свою престарелую соперницу, даже получив тяжелое ранение, она сумела оказаться сверху, прижав Елиару к зубцам. Она вывернула ей кисть, заставив выронить теневой кинжал. Сте-ал-аяна победно улыбнулась, подняла перед ее лицом тлеющий в ожидании свиток и озвучила последний слог.