Часы жизни

Мария умерла от того же, что и ее прадед. У нее просто остановилось сердце.

Второй раз Сван появился в том самом доме через две недели. Там снова произошло несчастье. На этот раз с неким мистером Кронсоном — внуком того старика и дядей Марии. С ним произошло то же самое, что и с его родными, остановка сердца. Кронсон умер прямо в кресле, сидя перед телевизором. Его жена (как и Мария двумя неделями раньше) вызвала полицию, и на место происшествия (слова «место преступления» здесь совершенно не подходили) опять выехал детектив Сван.

В доме все было по-прежнему. Новый хозяин, унаследовавший этот дом, еще ничего не успел здесь изменить. И теперь уже никогда не изменит.

Детектива Свана сопровождал сержант, который был здесь с ним и в прошлый раз.

— Проклятое место, — сердито бурчал он, слоняясь по гостиной. — Ни в одном порядочном доме такого не происходит…

Что он подразумевал под «порядочным домом», Сван не понял и переспрашивать не стал. Но он был частично согласен с сержантом — в доме происходило что-то странное.

— Стоило бы продать эту развалюху, — продолжал ворчать сержант, не останавливаемый Сваном. — Или хотя бы мебель. На свете еще не перевелись чудаки, вопящие от радости при виде подобной рухляди. Вот я, например, знаю одного типа, который вполне способен заплатить за этот шкаф. И от часов он бы тоже не отказался. А другой чудик с большой охотой стал бы владельцем вот такого кресла…

Сван слушал его, что называется, вполслуха. Ему меньше всего было интересно, в какой восторг придет от кресла приятель сержанта. Но потом он подумал: а что, если все эти вещи и в самом деле представляют собой какую-нибудь ценность? Если это так, то появляется хоть какая-то зацепка в этом деле…

Погоди, прервал сам себя Сван. Какая, к черту, зацепка? И в каком деле? Ведь дела-то никакого нет! Как нет и преступления. Они все умерли своей смертью…

— Так вы говорите, — спросил все же Сван у сержанта, — что эти вещи можно считать антикварными?

— Нет, сэр. Я этого вовсе не говорил, — ответил сержант. — Я просто имел в виду, что их можно продать и выручить от этого хоть немного денег. На месте хозяина я именно так бы и сделал. Правда, придется немного побегать, чтобы найти покупателя. Потому что не каждый согласится держать в своем доме, например, вот такое старье. — Сержант кивнул на часы. — Мне лично они не нравятся. Шуму больно много от них. Вот послушайте.

Сержант приоткрыл дверцу часов и качнул маятник. Раздались знакомые звуки. Клац — тук, клац — тук, клац — тук…

Сван, услышав этот звук, почему-то насторожился. Какая-то мысль промелькнула в его мозгу, но он не успел ее полностью осмыслить.

— Слышите? — Сержант обернулся к Свану. — При таком грохоте и не заснуть! Как в кузнице!..

Сван кивнул. Он не очень хорошо расслышал то, что сказал сержант, потому что пытался как-то уловить ту мысль, что крутилась у него в голове. Эта мысль была каким-то образом связана с этими часами. С часами… Сержант не подтянул гирьку, и часы начали останавливаться. Паузы между лязгающими ударами становились все дольше, а само это «клац — тук» звучало все более натужно. Наконец часы вздохнули и стихли. Маятник бессильно покачался в тишине и замер.

И тут взгляд сержанта приобрел недоуменное выражение. Потом он стал испуганным и растерянным. Сержант открыл было рот, собираясь что-то сказать, но рухнул на ковер как подкошенный. Сван бросился к нему, но было уже поздно — сержант был мертв.

Сван использовал все свое влияние на эксперта, чтобы заставить того произвести вскрытие и тщательнейшее обследование тела. И… Смерть в результате остановки сердца. Все.

Сами часы также были внимательно изучены, но никаких следов яда на них обнаружено не было. Это были самые обычные часы. Если, конечно, не принимать во внимание одну их особенность — любой человек, прикасавшийся к ним, рано или поздно умирал.

Сван сидел в своем кабинете, положив подбородок на сжатые кулаки, и в голове его не было никаких мыслей. Он просто делал вид, что чем-то очень занят, какой-то важной работой. Но если бы его в этот момент спросили, о чем же он все-таки думает, Сван вряд ли смог бы дать вразумительный ответ.

Несколько минут назад он закончил осмотр часов. Несмотря на тщательную работу экспертов, он сам оглядел часы со всех сторон, и в глаза ему бросилась одна деталь, которую его ребята не то чтобы упустили из виду, но скорее всего просто не сочли важной. Впрочем, это было и неудивительно. Любой другой человек, окажись он на их месте, мог бы точно так же не заметить этого. Но не Сван.

На внутренней стороне маятника часов была нанесена гравировка, изображающая сердце, и под ним находилась надпись:

«Мы идем вместе».

Ни сам рисунок, ни эта надпись не имели смысла. Если не вдумываться в то, что произошло с людьми, имевшими несчастье прикоснуться к маятнику этих часов. Но эти догадки были достоянием одного лишь Свана. Он ни за что на свете не рискнул бы ими поделиться. Из боязни показаться сумасшедшим.