"Чатос" идут в атаку

— С Лериды на Монте Оскуро поезжайте через Бахаралос, — продолжал он разговор с Кутюрье. — Следует убедиться, в достатке ли там зажигательных патронов.

Зазвонил телефон.

— Александр? Ты давно не виделся с Кутюрье? Соскучился? А он собрался к тебе в гости. Ждешь? Ну, будь здоров… Поезжайте, и как можно быстрее, Олег Владимирович!

Смеркалось. Один за другим покидали Каспе командиры.

Птухин задержал Серова:

— Передай ореликам: от действий вашей эскадрильи во многом зависит исход операции. Завтрашний день должен стать последним днем Гарапинильоса…

Перекинув через плечо ремень летного планшета, Серов твердо сказал:

— Если не выполним поставленной задачи — на Бахаралос не вернусь.

— Нет, Анатолий, не об этом ты должен думать. Ты должен со своими ребятами прорваться к Гарапинильосу. И вернуться обратно. Мы будем ждать вас.

Когда Серов вышел, Агальцов взял со стола планшет с картой.

— Пожалуй, я тоже поеду на Бахаралос — вопросив тельно посмотрел он на Птухина.

— Как раз об этом хотел тебя попросить …

Последний день Гарапинильоса

Возвратившись с Каспе, Серов вместе с Рыцаревым и Альфонсо до наступления темноты не уходил от самолетов, у которых работали механики и оружейники под руководством инженера эскадрильи.

Необычно рано Сильвия и Тереза накормили летчиков ужином, после которого Серов отправил всех спать, строго предупредив, чтобы никто не появлялся на аэродроме.

Антонов насторожился.

— Тут что-то не так, — сказал он Степанову, — командир словно воды в рот набрал, Альфонсо перестал улыбатьсяи выдает оружейникам по счету зажигательные патроны. Пойду-ка разузнаю, в чем дело.

— Ложился бы ты, тезка, спать, — посоветовал ему Евгений.

Но Антонов все же отправился на КП, где Серов, склонившись над полетной картой, ожидал приезда комиссара Филиппа Агальцова.

— Ну как там на Каспе? — безразличным тоном спросил Антонов.

— Каспе на месте. У Еременко новый заместитель — Адриашенко. Только что с Северного фронта прибыл. Высокий, худой такой, по-моему, строгий.

— Это не страшно. Я дисциплину люблю.

— Так почему бродишь по аэродрому, когда приказано отдыхать? — неожиданно напустился на него Серов.

Антонов опешил: никогда комэск так не разговаривал с ним.

— Видишь ли, Толя… — начал он.

— Вижу, что ты занялся наземной разведкой, в которой ничего не смыслишь, — перебил его Серов. — Спать пойдешь или отстранить от завтрашних полетов?

Нет, сегодня командир эскадрильи явно не был расположен к разговорам. А тут еще приехавший на Бахаралос Филипп Агальцов устроил Антонову настоящую головомойку, заметив, что Антонио, кажется, совсем отбился от рук.

— Ушел комиссар с Анатолием и этим молчуном Рыцаревым на стоянки, а нам никакого внимания, — натягивая на голову одеяло, жаловался Степанову Антонов после своей неудавшейся разведки.

— Успокойся. Утро вечера мудренее.

— Ладно, дождемся утра. Но чувствую я, что в воздухе пахнет грозой. Ну скажи, разве можно в такой обстановке нормально спать?

— Вот я тебя за дверь выставлю, тогда узнаешь, можно или нет! — пригрозил проснувшийся от громкого разговора Сюсюкалов.

Тревожным был сон летчиков Арагонского фронта в ту ночь на 15 октября 1937 года. До рассвета на аэродромах работали у самолетов инженеры, механики и оружейники. Не гас свет в штабах. Перекликались телефонистки из узла связи штаба авиации с коммутаторами аэродромов…

Степанов проснулся от нарастающего гула моторов.

Одевшись, вышел во двор. Над Бахаралосом гасли звезды. По склону горы, поросшему густым кустарником, лениво тянулись клочья тумана.

У калитки, держа в руке зажженную папиросу, стоял Серов.

— Не спится, командир?

— Выспался. Где Антонов?

— Ботинки чистит.

Серов взглянул на светящийся циферблат часов.

— Пошли. Догоняй нас, Антонио.

Недалеко от стоянок Серов остановился и коротко рассказал своим спутникам о замысле предстоящей операции.

— Смело задумано! — восхитился Антонов. — Смело.

— Времени, ребята, у нас на разговоры не осталось. Что бы со мной сегодня ни случилось, помните: самолеты фашистов на Гарапинильосе должны гореть. В этом вылете вы оба мои заместители… Беспокоит меня одно: не висят ли над Гарапинильосом истребители? Вон сколько авиации они туда стянули.

— Рановато. Еще темно, — с сомнением проговорил Степанов.

— По-твоему, мы умные, а они… У истребителя комэска их ожидали всю ночь не сомкнувшие глаз Агальцов, Рыцарев и Альфонсо.

— Ставь, Анатолий, задачу, — сказал, поздоровавшись, комиссар. — Через десять минут майор Альфонсо обещал прямо к самолетам подать кофе и бутерброды.

Серов был краток. Назвал состав звеньев, идущих в штурмовой налет на Гарапинильос, указал время нахождения над фашистским аэродромом и количество заходов на цель. Сообщил о составе группы прикрытия. Предупредил, что основной удар наносится по самолетным стоянкам. Ну, а если кто будет подбит, спустится на парашюте или вынужденно сядет, — Антонов, Степанов или Финн садятся рядом и на крыле вывозят попавшего в беду летчика; остальные их прикрывают.

Потом говорил Агальцов: