Че Гевара

<…> Ясно, что труд, даже если он добровольный, пока не свободен от элементов насилия; человек еще не преобразовал любое принуждение в условное отражение природы общества и еще трудится во многих случаях, испытывая давление среды (Фидель называет это моральным принуждением). Ему еще предстоит достичь полного вдохновения от собственного труда, освободиться от прямого давления общественной среды. Связь с ней начинает строиться на новых принципах, которые восторжествуют при коммунизме. Перемены как в сознании, так и в экономике не совершаются автоматически. Они происходят медленно и неритмично: периоды ускорения сменяются застоем и даже упадком.

<…> В области идей, которые направляют непроизводительную деятельность, легче заметить разделение между материальной и духовной потребностями. На протяжении длительного времени человек пытается избавиться от отчуждения посредством культуры и искусства. Он ежедневно «умирает» на восемь и более часов, когда выступает в роли товара, и воскресает в духовном творчестве. Но это последнее средство несет в себе возбудителя аналогичного заболевания: он одинокое существо, которое ищет слияния с природой. Он защищает свою индивидуальность, подавленную общественной средой, и реагирует на эстетические идеи как единственное в своем роде существо, желающее остаться непорочным.

<…> Социализм молод, у него есть ошибки. Революционерам нередко недостает знаний и способностей, чтобы взяться за развитие нового человека методами, отличными от общепринятых, а эти методы всецело зависят от общества, которое их создает. (Это еще один пример взаимоотношений между формой и содержанием.) На первый план выступают проблемы производства материальных благ, что приводит к дезориентации широких слоев населения. У нас нет крупных деятелей культуры, которые имели бы большой революционный авторитет, поэтому партийные работники должны взять на себя решение этой задачи и добиться достижения главной цели: воспитания народа.

<…> Вина многих наших интеллигентов и деятелей культуры коренится в изначальном грехе: они не являются подлинными революционерами. Мы можем попытаться сделать прививку вязу, чтобы он давал груши, но одновременно надо сажать и грушевые сады. Новые поколения придут свободными от первородного греха. Вероятность появления выдающихся художников будет тем больше, чем больше расширятся рамки культуры и возможности для самовыражения. Наша задача состоит в том, чтобы не дать нынешнему поколению, раздираемому противоречиями, развратиться и разложить будущее. Мы не должны плодить ни поденщиков в искусстве, послушных официальным взглядам, ни стипендиатов, живущих под крылышком бюджета, выступающих за свободу в кавычках. Придут революционеры, которые запоют песнь нового человека подлинно народным голосом. Но этот процесс требует времени.

Поэзия [9]

Волшебным выпад был моей мулеты,

Но цель скользнула мимо – и умчалась,

В касательную обратив меня.

И я стою, сконфуженный тореро.

Не оглянуться, чтоб тебя не видеть,

И молча ждать, когда холодным жестом

Меня к себе удача позовет…

* * *

И посеянное на крови

моей смерти неблизкой,

Переменчивые корни свои

запустившее под камень времен,

Одиночество!

ты печальный цветок на живых оградах,

Одиночество

затянувшейся остановки моей на Земле.

* * *

Пешком по тропе нисходящей,

Усталый от пути вне истории,

Затерянный в древе дорог, —

Уйду так далеко, что и память умрет,

Разбитая в щебень дорожный,

Уйду тем же странником,

С улыбкой на лице

и с болью в сердце.

* * *

От молодой нации травянистых корней

(Корней, отвергающих ярость Америки)

Плыву я к вам, мои северные братья,

Усталый от криков отчаяния и веры…

Путь долог был, братья, тяжек был груз

Мое тайное «Я» потерпело крушенье.

И все же, не веря в спасительный слух,

Плыву я к вам, братья, против прибоя…

Я тот же, я брошенный в море пловец,

Но в трубных звуках нового края

Я слышу ту песнь, которую начал Маркс,

Которую продолжил Ленин и подхватили народы.

Литература