Че Гевара

Когда Фидель узнал, что батальоном командует Кеведо, с которым они когда-то вместе изучали в Гаванском университете юриспруденцию, он под влиянием нахлынувших добрых воспоминаний написал майору письмо:

«Вот это сюрприз, ты здесь! Как бы ни была сложна ситуация, я всегда рад услышать о ком-нибудь из вас. Я пишу тебе совершенно спонтанно, без всяких предложений и требований. Настоящим хочу передать тебе привет и от всего сердца пожелать счастья»¹⁷⁵.

Кстати, Кеведо был нетипичным офицером батистовской армии — он жалел солдат и они искренне любили своего командира.

20 июля, в 9 часов вечера, Кеведо встретился с Фиделем. Бывшие университетские товарищи обнялись.

Момент истины наступил 21 июля, когда в час ночи весь 18-й батальон в количестве 170 человек сложил оружие. Это была уже не просто очередная победа в очередном бою — наступил перелом в ходе всего сражения за Сьерру. В ходе десятидневных боев в районе Хигуэя был убит 41 солдат, 241 попал в плен. Арсенал Повстанческой армии пополнился 249 единицами оружия. Кеведо — один из самых способных офицеров кубинской армии — после нескольких недель плена присоединился к повстанцам[104]. Остальных пленных отправили по домам и не только потому, что у партизан элементарно не хватало продуктов, чтобы их прокормить. Фидель вспоминал: «…пленный на свободе представлял собой самое убедительное опровержение фальшивой пропаганды тирании, неустанно твердившей о том, что “партизанские банды убивают пленных кубинских солдат”»¹⁷⁶.

Батиста противился передаче пленных солдат через Красный Крест. Но она все же состоялась 24 июля. Свободу обрели 253 человека (в том числе 57 раненых).

Фидель по-прежнему был на голову выше и Батисты, и американцев в информационной войне.

Победа под Хигуэем совпала с не менее блестящей политической победой Повстанческой армии. 20 июля был опубликован «Каракасский манифест» кубинской оппозиции. Помимо «Движения 26 июля» документ подписали «аутентики» Карлоса Прио, «Революционный директорат», баркинисты[105] и движение «Монтекристи»[106] под руководством Хусто Каррильо. Коммунистов опять оставили за бортом любых соглашений.

«Каракасский манифест» был полной победой Сьерры (не случайно, что в отличие от предыдущего «Майамского пакта» он был принят не на территории США). Он провозглашал вооруженную борьбу против диктатуры единственным путем развития революции и назначал Фиделя Кастро главнокомандующим всеми вооруженными силами оппозиции. Единым кандидатом оппозиции на пост временного президента республики после свержения Батисты назначался кандидат Повстанческой армии Мануэль Уррутия.

Батиста, потерпев оглушительное поражение в Сьерре, пытался подвигнуть США к вмешательству (естественно, на его стороне) в кубинскую гражданскую войну, в чем диктатора полностью поддерживал посол Смит. Главным аргументом по-прежнему была «коммунистическая опасность».

24 июля Смит направил в Вашингтон меморандум о росте коммунистического влияния на Кубе. В нем приводились данные самого Батисты о том, что на Кубе якобы более 100 тысяч членов НСП¹⁷⁷. Когда Смит напомнил диктатору, что тот оценивал численность компартии шестью тысячами человек в начале 1957 года, Батиста ответил, что не помнит этого. Прихвостень диктатуры и лидер КТК Мухаль на обеде в посольстве говорил Смиту о 50 тысячах членов НСП и еще о 100 тысячах сторонниках партии. Из 1833 профсоюзов НСП контролировала 30, а всего коммунистов в КТК примерно 30 тысяч.

Смит был склонен верить Мухалю и Батисте хотя бы потому, что на последних свободных выборах в 1948 году НСП получила 150 тысяч голосов. К тому же, мол, Мухаль сам бывший коммунист и знает, что говорит. Посол США, правда без всяких оснований, пытался в депеше приписать коммунистам похищение граждан США и хотя бы так как-то связать НСП с «Движением 26 июля». Смит с сожалением констатировал, что, так как компартия работает в подполье, ее лидеры неизвестны.

На самом деле Второй фронт Рауля Кастро действительно установил самые плотные контакты с НСП, причем Фидель был в курсе этих связей. Члены НСП не только сами вливались в ряды Второго фронта, но и организовывали крестьян, снабжавших повстанцев продовольствием. Хотя Рауля в свое время и исключили из молодежной организации НСП, это никак не отразилось на его коммунистических убеждениях.

Сам Фидель имел в Сьерре обстоятельную беседу с одним из руководителей НСП Карлосом Рафаэлем Родригесом (бывшим министром в правительстве Батисты в 1940-е годы). Была достигнута полная договоренность о совместной борьбе против диктатуры, чего не смогли, а точнее не захотели, достичь антикоммунисты с «равнины». Позднее Карлос Рафаэль Родригес вообще остался при штабе Фиделя как представитель партии.

В школе новобранцев Че продолжал работать в качестве главного политического руководителя коммунист Рибальта.