Че Гевара

Посол США Смит немедленно ухватился за информацию о коммунистах в колонне Че и собрал 20 сентября экстренное совещание руководства посольства на тему о «коммунистических связях» Повстанческой армии. Однако резидент ЦРУ заявил, что не может ни подтвердить, ни опровергнуть эти самые связи¹⁸⁷. Смит потерял терпение и закричал: «Да я сам знаю, что Гевара коммунист, даже если вы этого не знаете! Я заставлю телефонные провода в Вашингтон накалиться, я сообщу им, что коммунисты маршируют через всю Кубу, как когда-то генерал Шерман к морю»[108].

Правда, в отличие от Шермана Че упорно двигался на запад, уклоняясь по возможности от любых боев. Его преследовал лейтенант Армандо Суарес Сукет, громогласно возвещавший, что столь опасный партизанский командир-коммунист Эрнесто Гевара оказался обыкновенным трусом. Сукет явно пытался спровоцировать Че на бой, но тот на провокацию не поддался. Сам Сукет в то же время постоянно запрашивал подкреплений. Особенно ему нужны были портативные рации для установления немедленного контакта с авиацией.

25 сентября заместитель директора ЦРУ Чарлз Кейбелл докладывал на заседании СНБ США о ситуации на Кубе. Он отметил рост силы и влияния «Движения 26 июля», но ничего уж очень опасного в этом не усмотрел. Правда, Бюро разведки госдепартамента выразило глубокую озабоченность недостаточностью сведений о политических взглядах руководства «Движения 26 июля»: «На самом деле это было бы очень серьезно, если бы наше правительство предположило, что в этом движении не доминируют коммунисты, а позднее выяснилось бы, что это так и есть. И было бы несчастьем предположить, что в движении доминируют коммунисты, если бы это предположение оказалось ошибочным. Самые точные сведения, которые у нас есть, поддерживают тезис, что Фидель Кастро не коммунист и коммунисты не играют лидирующей роли в “Движении 26 июля”. Однако наша информация не столь однозначна, какой бы мы хотели ее видеть»¹⁸⁸.

29 сентября колонну Че на болотистом берегу моря блокировали примерно 200 солдат. Че не стал повторять ошибку и вместо лобовой атаки приказал дождаться ночи, чтобы в темноте все же проскользнуть через боевые порядки врага. Батистовцы подтянули авиацию, активно бомбившую пролесок, пока партизаны Че прятались в соседнем болоте. Один из молодых лейтенантов Рохелио Асеведо обнаружил относительно безопасный путь через лагуну, которую батистовцы, видимо, считали непроходимой. 140 смертельно уставших бойцов (у многих к тому времени не было обуви) прошли через лагуну в какой-нибудь сотне метров от вражеских позиций. Че полагал, что враг их все же заметил, но побоялся ночного боя — низкий боевой дух армии был главным союзником партизан.

7 октября, несмотря на постоянные бомбежки, колонна Че пересекла реку Хабонитико, отделявшую провинцию Камагуэй от провинции Лас-Вильяс.

Люди мучились от постоянного голода и усталости, не говоря о бомбежках и стычках с врагом. Че вспоминал: «Уныние постепенно овладевало бойцами. Голод и жажда, усталость и чувство бессилия перед силами противника, который с каждым днем все крепче брал нас в окружение, и, главным образом, ужасная болезнь ног, известная крестьянам под названием “масаморра” и превращавшая каждый шаг бойца в невообразимую пытку, сделали из нас бродячие тени. Нам было трудно, очень трудно продвигаться вперед. С каждым днем ухудшалось физическое состояние бойцов, и скудная еда не способствовала улучшению их плачевного состояния… С воздуха нас постоянно атаковала авиация. У нас не было ни одной лошади, чтобы перевозить по неприветливым горам ослабевших товарищей. Ботинки совсем развалились от грязной морской воды. Наше положение было действительно катастрофическим…»¹⁸⁹

Несколько партизан ушли из колонны, и Че не стал их преследовать.

Во время продвижения по Камагуэю Че потерял свое любимое старое засаленное военное кепи, принадлежавшее его погибшему другу Сиро Редондо[109]. Он был потрясен, бойцы еще никогда не видели своего командира таким грустным. Именно с того дня Че стал носить черный берет, ставший неотъемлемой частью его образа.

Силы колонны уже были на пределе, «…усталость овладевала бойцами, настроение их становилось все более мрачным. Однако, когда положение казалось безвыходным, когда только оскорблениями, руганью или мольбой можно было заставить выдохшихся бойцов продолжать поход, вдали мы узрели нечто, что оживило нас и придало новые силы партизанам: на западе засверкало голубое пятно горного массива Лас-Вильяс»¹⁹⁰.

Еще по дороге в горы к Че прибыли представители «Движения 26 июля» в провинции Лас-Вильяс и пожаловались на Элоя Гутьерреса Менойо.