Че Гевара

Как уже отмечалось выше, Че всю жизнь учился и сам, совершенствуя свои знания в самых разных областях — от высшей математики до философии. Например, его дневной распорядок в должности министра в понедельник выглядел следующим образом:

7.00 — изучение линейного программирования;

8.00 — совещание управленческого совета министерства;

14.00 — обсуждение отчетов и сводок консолидированных предприятий;

21.00 — изучение высшей математики.

В 1964 году Че начал изучать информатику, которую тогда и в мире-то понимали всего несколько специалистов. В организованном им кружке преподавал профессор Мар-тис из Гаванского университета.

Чтобы читать на иностранных языках, Че до конца своей жизни изучал самые разные языки — от русского до суахили. За несколько дней до его смерти в Боливии Че видели изучающим язык индейского населения этой страны — кечуа. В боливийском партизанском лагере он составил список более чем из трехсот книг, которые его товарищи должны были доставить ему из Аргентины и Бразилии.

Проблема образования на Кубе всегда была весьма актуальной, несмотря на довольно высокий по сравнению со многими латиноамериканскими странами уровень формальной грамотности взрослого населения. По переписи 1953 года 31 процент кубинцев старше шести лет никогда не посещали школу, а еще 29,4 процента имели за плечами три или меньше классов. В деревне уровень неграмотности составлял 42 процента взрослого населения. Только 3,5 процента кубинцев на момент победы революции окончили полный курс средней школы и 1 процент получили высшее образование. При этом в университетах люди учились в основном на финансистов, юристов и врачей. Инженеров катастрофически не хватало, да и работать им было негде — американские компании либо предпочитали собственные кадры, либо отправляли кубинцев получать профильное образование в США. Система профессионального технического образования на самой Кубе фактически отсутствовала.

Конечно, такой уровень образования не мог обеспечить создание «нового человека» на Кубе.

В январе 1959 года революционные власти учредили министерство образования. В течение шестнадцати месяцев расходы на образование выросли на 10 процентов, и Че, как президент Национального банка, денег на это не жалел. Количество мест в школах увеличили на 25 процентов, учителей стало больше на 30 процентов. Если за все время независимости Кубы в столице была построена всего одна новая школа, то революционные власти за первые пару лет открыли в Гаване 37 школ. Заметим, что при Батисте более девяти тысяч учителей не могли найти работу — диктатор не доверял образованным людям.

Фидель обратился к учителям с просьбой временно согласиться на сокращение зарплаты в два раза, чтобы на освободившиеся деньги нанять безработных педагогов. Так и сделали.

В 1960 году на Кубе началась массовая кампания по обучению грамотности взрослого населения. Причем проводилась она именно в духе концепции Че по созданию «нового человека». 300 тысяч кубинцев (в том числе 100 тысяч школьников и студентов) добровольно и бесплатно обучали грамоте более 700 тысяч соотечественников. Одновременно эти учителя-добровольцы (в основном молодые горожане из обеспеченных семей) знакомились с жизнью своих обездоленных соотечественников на селе, где раньше они никогда не бывали. Разделенная на классы и сословия страна быстро превращалась в единую нацию.

В промышленности положение с образованными и квалифицированными кадрами было еще более тяжелым, чем в целом по стране. Крупнейшая отрасль кубинской экономики — сахарная промышленность с ее 162 заводами — могла похвастаться в 1958 году всего пятьюдесятью инженерами³²¹.

К тому же ситуация обострилась после победы революции.

Начался поощряемый США массовый отток квалифицированных кубинцев в Майами. И это даже не всегда объяснялось враждебностью «белых воротничков» по отношению к революции. Просто им предлагали в Америке такие зарплаты, которые Куба предложить не могла. Особенно сильно этот «исход» ударил по министерству Че. После национализации промышленности с Кубы уехали 1300 инженеров из двух тысяч. По отдельным отраслям ситуация была еще хуже — например, в нефтепереработке, где до 1959 года безраздельно господствовали американские компании. В течение года после национализации 75 процентов всех инженеров и все топ-менеджеры из этой отрасли эмигрировали из страны.

С Кубы уехала и половина врачей.

Че подходил к этому вопросу очень серьезно и гибко. Хотя он и считал зарплаты многих управленцев высшего звена на промышленных предприятиях явно завышенными, как министр он сохранял это жалованье и был даже готов повысить его. Теоретически Че объяснял такой подход тем, что на переходный период еще функционирует закон стоимости и труд сохраняет форму товара. А поэтому те, кто работает более сложно и ответственно, должны получать и более высокое вознаграждение.