Че Гевара

Революционная власть заморозила (а частично и снизила) цены на базовые продукты питания и услуги и в то же время повысила заработную плату отдельным категориям работников. Из-за этих мер некоторые предприятия попали в зону убыточности, чего система БФС решительно не допускала. Неудивительно, что Че был ярым сторонником скорейшей нормализации всей системы заработной платы и очень переживал, что этот процесс неоправданно затянулся.

Единая для всей Кубы шкала заработной платы, учитывающая квалификацию работников, была введена лишь в 1964 году.

При работе над этой шкалой Че в первую очередь учитывал опасность гиперинфляции. Еще на посту президента Национального банка он решительно пресекал любые попытки необоснованного повышения зарплат. Он неустанно выступал перед людьми и доказывал им, что чем больше будет в обращении денег, тем меньшую стоимость они будут иметь. Что толку получать тысячу песо в месяц, если их не на что будет потратить? Министр вспоминал свои юношеские странствия по Боливии, где за чашку обычного кофе приходилось выкладывать 140 песо, а в банк, чтобы снять заработанные за месяц деньги с карты, люди приходили с большими чемоданами.

К тому же Че призывал не забывать и отрицательный социальный эффект от резкого повышения зарплаты — увеличив оплату труда одного работающего, государство тем самым откажет в заработке безработному, который согласился бы и на обычную, «неповышенную» зарплату.

Наконец, приходилось учитывать особые условия Кубы — страна импортировала большую часть продовольствия и все энергоносители, и правительство никак не могло повлиять на цены этих товаров, ибо они диктовались мировой конъюнктурой. Конечно, социалистические страны помогали, но Че был решительно настроен на программу им-портозамещения — он не хотел, чтобы Куба превратилась в обузу для социалистического лагеря и стала нахлебником. А для этого требовалось, чтобы заработная плата отражала реальные результаты труда, прежде всего его производительность.

В 1961–1962 годах инфляция достигла 6 процентов в год, и Че понимал, что в этих условиях повышение минимальных ставок неизбежно — ведь инфляция била сильнее как раз по самым низкооплачиваемым слоям населения. Напротив, спекулянты и частная торговля извлекали из ситуации дополнительные барыши, придерживая товары в расчете на ускорение роста цен. При этом рост зарплаты, как и цен, был на Кубе официально «заморожен».

В 1963 году опросы на предприятиях министерства промышленности (при Че они проводились регулярно) показали, что проблема зарплаты стала основной. В октябре 1963 года министерство труда в экспериментальном порядке ввело новую систему оплаты труда на некоторых «пилотных» предприятиях, где в общей сложности работали более 40 тысяч человек. Результаты эксперимента были признаны успешными — производство на «пилотных» предприятиях выросло на 9,7 процента, а производительность труда — на 17,4 процента³²⁵.

Че требовал введения новой шкалы уже с 1 января 1964 года, так как считал аморальным еще год кормить рабочих одними обещаниями. Работа была очень сложной — надо было систематизировать 10 634 различные профессии, разделить их на 340 категорий на основе различного уровня квалификации. Из тысяч различных систем заработной платы создали сорок одну.

Единая шкала почасовой оплаты труда состояла из восьми разрядов с разницей между ними 15 процентов в зависимости от сложности и квалификации труда. Работавшие в тяжелых условиях получали надбавку 20 процентов, те, кто трудился в опасных условиях, — 35 процентов. Чтобы получать базовую оплату, рабочие должны были выполнять установленные нормы выработки. За перевыполнение норм полагались премии, но не более 15 процентов (так, чтобы рабочий не «попадал» в следующий тарифный разряд). Половина премии шла рабочему, половина — государству.

При введении новой шкалы к рабочим, получавшим до реформы более высокую зарплату, отнеслись бережно. Их зарплату поделили на реальную и «историческую». Например, если рабочий до реформы получал восемь песо в час, а после должен был получать пять, то ему все равно сохранили восемь, из которых три песо считались «исторической зарплатой». Но если рабочий поднимался до следующего разряда, то он все равно получал восемь песо — просто теперь шесть из них относились к реальной зарплате, а два — к «исторической». И так продолжалось до тех пор, пока «историческая зарплата» не поглощалась зарплатой реальной³²⁶.

Минимальная зарплата составляла 48 сентаво в час и примерно соответствовала установленной правительством минимальной месячной оплате труда 85 песо³²⁷.

Интересно, что в ходе реформы Че «пробил» свою идею о постепенном отказе от материальных стимулов — была ликвидирована сдельная оплата труда. Че считал, что сдельщина поощряет рвачество и закрепляет в сознании рабочего пережитки капиталистической системы.