Че Гевара, который хотел перемен

Отсутствие какой-либо заинтересованности у лидера боливийских коммунистов было таким явным, что даже тугодум Гевара наконец-то почувствовал это – хотя сперва и не понял, что истоки этой холодности надо было искать в Москве и Гаване. После встречи с Монхе в декабре 1966 года Че написал в своем дневнике: «Партия уже против нас, и я не знаю, к чему это приведет».

Естественно, это привело к предательству, к гибели, организованной руками самого Кастро. Гевара еще не осознавал, что «пылкий проповедник всего мироздания», «самая благородная историческая фигура Латинской Америки» уже тайно пустил слух о том, что партизан-герой скоро будет мертв. События достигнут своего кульминационного момента в октябре 1997 года, когда Кастро будет лить крокодиловы слезы над «своим самым лучшим другом» во время эксгумации останков Че Гевары и на их пышном перезахоронении в Санта-Кларе.

По словам Марио Риверона, еще в 1964 году Кастро уже готовил Че ту же участь, что и его товарищу-революционеру Камило Сьенфуэгосу, с которым он познакомился на яхте «Гранма» и с которым стояли плечом к плечу братья Кастро и Че. Марио Риверон говорил, что самомнение Кастро просто не позволит кому-нибудь подняться на ту же ступень, где находится он сам, даже временно, даже совсем слегка. «Из-за известности Че Гевары избавиться от него будет сложнее, чем избавиться от Камило. Но тем не менее Кастро избавится и от Че».

Кто такой был Камило Сьенфуэгос?

Камило вошел в Гавану за день до Че, 3 января 1959 года, где, по приказу Кастро, он сразу же взял на себя командование Кубинской военной штаб-квартирой в лагере Колумбии. Камило был красивым и харизматичным мужчиной, и в глазах многих фактически затмил Фиделя и Че на ранних революционных митингах, часто становясь центром внимания благодаря своей улыбке и чувству юмора. Кубинцы использовали слово «симпатико», чтобы описать личность Камило Сьенфуэгоса. Кастро прекрасно отдавал себе в этом отчет. Во время первого массового митинга в Гаване Фидель обратился к стоящему рядом с ним на трибуне Сьенфуэгосу: «Я всё делаю правильно, Камило?» Подобное проявление почтения было в наименьшей степени свойственно Кастро – если не сказать больше.

Несколько месяцев спустя Камило вылетел из Гаваны в восточную провинцию Камагуэй с ненавистным ему заданием арестовать своего друга и революционного товарища Убера Матоса. Революция, которую сам же и организовывал, теперь готовилась пожрать его самого. Камило Сьенфуэгос покорно исполнил свой долг – и на обратном пути в Гавану исчез без следа. По словам властей, его самолет разбился и пропал, хотя согласно всем записям, в тот вечер была хорошая погода. Братья Кастро соорудили показательный спектакль из спасательной операции, но так ничего и не нашли. Многим, в том числе и самому Уберу Матосу, смерть Камило показалась не случайной. Слишком уж удобной она была для режима.

Двое верных помощников Камило также погибли в результате «несчастных случаев» в течение нескольких дней после исчезновения их командира. Глава небольшого аэропорта в Камагуэе стал подозревать что-то неладное и начал задавать вопросы о спасательной операции. Спустя две недели после исчезновения Камило служащий аэропорта был найден с пулей в голове. Его смерть квалифицировали как «самоубийство».

Че Гевара, всегда свято веривший Кастро, проглотил его версию о гибели Камило, ничего не заподозрив. (Камило, первый сын Че, был назван в честь его покойного друга).

Всего через два месяца после прибытия в Боливию и создания лагеря в Нанкауазу Че решил оставить небольшую команду в лагере и взять с собой группу партизан в разведку по его окрестностям. «Мы вернемся на следующей неделе», – сказал он остальным.

Не отошли они и двух миль от лагеря, как группа Че заблудилась. Две недели спустя у них закончилась еда. Через месяц они по-прежнему блуждали по совершенно незнакомым местам, питаясь обезьянами и попугаями и постоянно ссорясь. Несколько человек заболели малярией. Еще двое мужчин утонули при попытке переплыть реку с шестью винтовками и боеприпасами. Сорок восемь дней спустя остальные вернулись в лагерь, деморализованные, нездоровые и умирающие от голода – во главе с их «искушенным в партизанской войне» вождем. Тогда они узнали, что несколько партизан-боливийцев из их группы уже дезертировали и предали их, и что местные крестьяне уже предупредили армию о присутствии «освободителей».

Че Гевара – автор самого продаваемого в XX веке руководства по партизанской войне – ушел в джунгли, выучив неверный диалект местного языка и, судя по всему, не умея даже соотнести показания компаса с картой. Че мог бы попытаться хотя бы «идти по звездам» – этот надежнейший способ ориентирования прекрасно зарекомендовал себя еще в позднем палеолите. Но он не сделал и этого.