Че Гевара. Последний романтик революции

«Дорогая моя, когда получишь эту записку, я буду в одной африканской стране, а тебе исполнится девять лет. Я посылаю тебе этот подарочек, чтобы ты носила его как память обо мне. Не знаю, будет ли колечко тебе велико, но на какой-нибудь из твоих 5 пальчиков сможешь надеть. Очень хочу тебя видеть... Может быть, и в этом году будешь примерной ученицей... ( Прим. авт.: В предыдущий год Ильдита получила грамоту «Примерная ученица», и отец подарил ей свой значок «Ударник труда», выданный ему профсоюзами за отличный труд на уборке сахарного тростника — «сафре».)

«Старушка», твой папа, который тебя очень любит, шлет тебе поцелуй и крепко обнимает тебя. Добрый привет твоей маме» [139].

А вот другое письмо через несколько месяцев:

«Дорогая дочурка, посылаю тебе несколько строк, чтобы ты знала, что твой «старик» всегда помнит о тебе. Получил твои недавние снимки — сожалею, что ты становишься совсем взрослой. Скоро надо будет выставлять караул около дома, чтобы оградить от претендентов.

Я нахожусь далековато, выполняя порученную мне работу, и немного задержусь здесь. Не забывай иногда заглянуть в дом к твоим братьям и сестрам (к тому времени в семье Эрнесто и второй его жены Алеиды тоже росли дети. — Ю.Г.), которые немного недисциплинированные и не всегда старательны в учебе. Передай привет твоей маме и двоюродной сестренке... Твой папа шлет тебе поцелуй и самое крепкое объятие» [140].

Письмо в апреле 1966 года, на десятилетие дочки, было последним из африканской командировки:

«...Ты уже взрослая, тебе нельзя писать так, как пишут детишкам... Я кое-что делаю, борясь с нашими врагами. И, хотя не так много, думаю, ты всегда сможешь гордиться своим отцом, как я горжусь тобой. Ты и дальше должна быть лучшей в школе. А это означает отличную учебу, хорошее поведение, серьезность, любовь к революции и чувство товарищества.

Я не был таким в твоем возрасте: у тебя привилегия жить в другом обществе, и нужно быть достойной его... Присматривай за младшими, особенно за Алеидиной, которая тебя считает лучшей из всех и слушается как старшую... Огромный поцелуй, который будет всегда с тобой, пока мы не увидимся...» [141]...

Вряд ли подобные письма требуют каких-либо комментариев. Они являются самым убедительным опровержением измышлений противников Че, пытающихся представить его эдаким бездушным «революционным монстром».

Выше мы упоминали о записках Ильды. Она опубликовала их уже после гибели мужа в виде книги — Hilda Gadea. «Che Guevara. Anos decisivos». Mexico, 1972. Так как книга вышла только на испанском языке, познакомимся в сжатой форме с воспоминаниями первой жены Гевары. Но сначала несколько слов о ней самой.

Читатель уже знает, что Ильда Гадеа — уроженка Перу, из семьи со средним достатком, окончила экономический факультет университета в Лиме, со студенческих лет принимала активное участие в апристском [142]движении, в Гватемале сотрудничала с местными коммунистами. Была на шесть лет старше Гевары, который не раз восторгался ее познаниями в различных гуманитарных науках, в искусстве и музыке. После развода с ним жила и работала на Кубе.

В 1968 году выступила в гаванском журнале «Каса де Америка», в номере, посвященном памяти Че Гевары, с большой статьей о нем, в которой писала:

«Ты всегда будешь предводителем латиноамериканской революции; как Боливар и Марти вести наши народы к победе...» [143].

Итак, самая первая встреча Ильды с молодым аргентинским медиком: «Он был лет 26, рост 176—178 см, светлый и бледный, каштановые волосы, правильные черты лица, весельчак, голос хрипловатый, всегда спокойный, взгляд умный, разговор образованного человека» [144].

Эрнесто пришел к ней в Гватемале с письмом от ее земляка и товарища. Тот писал Ильде, что взгляды аргентинца на латиноамериканскую действительность заставляют приглядеться к нему... Она угостила визитера кофе. Во время разговора он сильно закашлялся. Смущенный Эрнесто рассказал ей о своем «пожизненном недуге», заставившем его уже в 10 лет научиться делать себе уколы адреналина.

В первый визит они успели даже поспорить на политические темы: Ильда дала высокую оценку Боливийской революции 1952 года, а Эрнесто стал утверждать, что это «не настоящая революция». Новая знакомая поинтересовалась прошлой политической деятельностью молодого врача. Она узнала, что у себя на родине тот немного сотрудничал с местными коммунистами, но вскоре отошел от них, так как, по его словам, они «были слишком далеки от насущных чаяний народа» [145].