Чебурашка

Да я в профессиональном плане буквально влюбился в парнишку! И словно обезумевшая фанатка полетел бы за ним хоть на край света, лишь бы заманить в свою школу.

Я здесь только ради него.

Чтобы забрать. Чтобы учить. Чтобы дать шанс.

Такой же, как когда-то дали мне.

И, как бы пафосно это ни звучало, сделать из него второго меня.

Черт, да мы с ним даже похожи!

Правда я в его возрасте, пожалуй, был не так смазлив на рожу, не так рельефен, и, черт возьми, не так развит. Настоящий, мать его, мужчина! Чем их только теперь кормят, ей богу! Уже и бреется наверняка вовсю. Соперники рядом с ним, конечно, тоже не выглядят сопливыми юнцами, но взгляд у них более детский что ли. Не то, что у Степы. Хотя, на деле ему сколько? Восемнадцать?! А может, и нет. Это все экология и глобальное потепление. Мутируют люди.

Но он реально хорош!

Сейчас все и выясним непосредственно у него самого или его тренера.

На ступеньках Дворца Спорта, погруженный в свои мысли, нечаянно сталкиваюсь с девчушкой. Она зарылась с головой в необъятную сумку и на ходу что-то ищет. Замечаю ее слишком поздно для того, чтобы избежать удара. Ее макушка врезается в мое плечо, а шелковые волосы щекочут подбородок. Невольно втягиваю в себя тонкий ненавязчивый аромат. Кажется, это кокосовый шампунь. Электрическом током эффект дежавю проносится по телу.

Нечто знакомое мелькает в сознании, но так и не успевает сформироваться во что-то осмысленное.

От удара девчонку буквально отбрасывает назад, худые ножки на каблуках скользят по плитке, и я едва успеваю поймать тонкую холодную ручку с бледно-голубыми венками на узком запястье, выглядывающем из-под рукава прямого серого пальто, и предотвратить падение на жесткий гранит ступенек.

— Прошу прощения! — поспешно извиняюсь я и буквально застываю на месте. Передо мной Чебурашка. То есть, Зоя. Данилина. Только все вокруг ее звали Чебурашкой из-за смешной лопоухости. Моя бывшая одноклассница. Девчонка, которая когда-то вихрем ворвалась в мою жизнь, перевернув там все с ног на голову. Я был ее первой любовью. Сумасшедшей. Отчаянной. И, естественно, печальной. А она моей. Светлой, трепетной и тоже печальной. Мы не очень хорошо расстались, но теперь ведь это неважно. Ведь так? Столько лет прошло. И я, черт возьми, рад ее видеть!

И эта радость во мне молниеносно сменяется возбуждением, потому что помимо воли в сознании мелькают воспоминания о наших с ней поцелуях и объятиях.

— О, ничего страшного! — скользнув по мне безразличным взглядом, ровным бездушным тоном отвечает мне Зоя и торопливо одергивает руку, — Это Вы меня извините, совсем не смотрю, куда иду.

Красивая.

Худовата. На некогда округлом личике теперь четко обозначились острые скулы. Бледновата. Даже веснушки ее стали практически невидимыми, полупрозрачными искрами, осевшими на чуть вздернутом носу. Глаза по-прежнему глубокие и большие, окруженные пушистыми ресницами, темно-карие, почти черные, вот только ни озорного блеска, ни всепоглощающего огня в них больше нет.

Одета, конечно, так себе — пальто старое, фасон прямой классический, но, скажем откровенно, — немодный, ботинки «прощай молодость» на невысоком устойчивом каблуке. В столице в таких галошах даже бабульки в метро не ездят. Черные зауженные брюки и кремовая, застегнутая под горло на все до единой пуговицы блузка, выглядывающая из распахнутого воротника… Кажется, в школе у нее была похожая одежда. А еще кажется, что с тех пор она ничуть не выросла. Ну, если только на пару сантиметров. Зоя своей кокосовой макушкой едва достает до моего подбородка.

Но все равно хорошенькая.

И даже какая-то юная.

Хотя выражение лица серьезное, с отпечатком усталости и какой-то грусти что ли…

Волосы ее больше не затянуты в тугую косу, а мягкими шоколадными волнами струятся по плечам. Кожа гладкая, ровная, как и много лет назад. Спокойный макияж, на коротких ногтях бежевый лак.

Типичная такая училка.

Математичка.

Ей бы очки на нос для полноты образа.

Но, повторюсь, хорошенькая!

И пока я, ошеломленный, оценивающе ее разглядываю, выявляя любые малейшие изменения, бывшая одноклассница, не выказывая ни малейшего признака узнавания, все с тем же безразличным видом, огибает меня по дуге и, не произнося ни слова и не оглядываясь, словно я и в самом деле обычный незнакомец, а то и вовсе — пустое место, звонко стучит каблучками по направлению к остановке.

Опомнившись, я только собираюсь окликнуть ее, но Зоя уже ныряет в автобус вместе с остальной серой массой.

Не узнала.

Она. Меня. Не. Узнала.

Какого хрена?!

В груди неприятно защемило то ли сердце, то ли уязвленное самолюбие.

Не узнала меня! Матвея Соколовского!

И ладно не знать в лицо чемпиона мира по боксу, это — нормально! Боксеры — не футболисты! Но не узнать свою первую любовь! Это же за гранью адекватности и реальности!