Чеченская марионетка, или Продажные твари

– Нет, просто фамилий других кандидатов я не знаю. А предвыборная листовка этого Иванова мне неожиданно попалась на глаза у вокзальной кассы. Я так увлеклась чтением, что, наверное, тогда у меня и вытащили деньги... Значит, ты подбросил чеченцу идею, будто кассету мог взять сам Иванов? А видеокамера у тебя есть?

– Есть, – растерянно кивнул Вадим.

– Ты можешь сделать дубликат, перегнать эту кассету на обычную, для видеомагнитофона?

– Могу, это несложно... Слушай, Машенька, не сходи с ума!

– Вадим, я не схожу с ума. Давай не будем терять время.

* * *

В один из окраинных неприметных, но очень дорогих коммерческих магазинов зашла худенькая девочка лет восемнадцати в потертых голубых шортах, сделанных из обрезанных джинсов, в короткой широкой футболке и тряпочных китайских тапочках. Каштановые волосы сколоты в небрежный хвостик на затылке, на тонком, почти детском личике – ни грамма косметики.

– Добрый день, – обратилась к ней скучающая продавщица секции модной одежды, – я могу вам чем-нибудь помочь?

– Пожалуй, да, – нерешительно произнесла девочка, – мне нужно что-нибудь шикарное. То есть я должна сегодня вечером шикарно выглядеть. Мой друг дал мне денег и сказал, чтобы я купила себе все необходимое. А я не совсем понимаю, что именно мне нужно. Я привыкла к джинсам, шортам, майкам. Сегодня мы едем на дачу к каким-то важным знакомым моего друга. Но проблема в том, что я пока не чувствую своего стиля...

Перемерив в кабинке перед зеркалом целый ворох юбок, блузок, платьев и брючных костюмов, Маша остановила свой выбор на обтягивающем темно-лиловом платье из мягкого жатого трикотажа, очень коротком, с открытыми плечами. К нему продавщица подобрала темно-лиловые босоножки на тонкой высоченной шпильке. Кроме того, Маша примерила парик из рыжих прямых волос – ровное короткое каре с челкой до носа.

– Совсем другой образ, – одобрительно заметила продавщица, – ваш друг вас не узнает.

В косметическом отделе продавалось все – даже цветные контактные линзы, правда низкого качества и дорогущие. Маша выбрала линзы сине-лилового цвета, приобрела полный набор декоративной косметики, накладные ресницы и ногти и в придачу – маленький флакон духов «Фиджи», запах которых ей показался достаточно взрослым и зазывным.

Напоследок она занялась украшениями. В магазине была целая витрина чешской бижутерии. Маша полностью согласилась с мнением продавщицы, что более всего к новому образу подойдут огромные треугольные серьги под золото. К ним продавщица подобрала такое же геометрическое колье.

Сложив покупки в элегантную большую сумку из тонкой соломки, заплатив за все огромную, по ее представлениям, сумму и поблагодарив любезную продавщицу, Маша удалилась.

В нескольких кварталах от магазина ее ждала черная «Тойота». Через полчаса они входили в городскую квартиру Вадима. Прихватив сумку, Маша тут же закрылась в ванной.

Она вышла минут через сорок, и доктор, взглянув на нее, замер. Перед ним стояла совершенно незнакомая красотка лет двадцати пяти, огненно-рыжая, с темно-синими глазами и пухлыми, ярко накрашенными губами. Она казалась почти на голову выше его Машеньки и как-то полнее – жатый трикотаж зрительно округлял бедра, увеличивал грудь. Получилось нечто среднее между деловой женщиной и дорогой валютной проституткой. На такую не мог не клюнуть бывший комсомолец.

– Малыш, может, отменим весь этот маскарад?

– Что вы, господин Иванов! – сказала Маша совершенно чужим, низким и тягучим голосом. – Я корреспондентка московской молодежной газеты «Кайф» Юлия Воронина. На меня огромное впечатление произвели тексты ваших предвыборных листовок. Я хотела бы взять у вас небольшое интервью.

– А если он попросит показать удостоверение? – спросил Вадим.

– О, господин Иванов, я на отдыхе в вашем прекрасном городе. Сейчас я ходила по магазинам и, к сожалению, у меня нет с собой ни удостоверения, ни диктофона. Но, думаю, мы обойдемся блокнотом и ручкой. – Она улыбнулась ослепительно и зазывно.

Вадим поверил, что господин Иванов удовлетворится блокнотом и ручкой.

– Куда ты собираешься сунуть кассету?

– Там видно будет. Если сумею пройти к нему в офис, запихну куда-нибудь в бумаги. Если пригласит сесть в машину, спрячу в щель между сиденьями. Наверняка у него в машине сиденья мягкие, глубокие. В общем, как-нибудь сориентируюсь, не беспокойся.

– Легко сказать – не беспокойся! Все это полное безумие.

– Ну почему? Почему безумие? Мы же с тобой уже просчитали все возможные варианты. Ни один из них не опасен.

– А если охрана попросит тебя открыть сумку?

– Почему бы корреспондентке молодежного журнала не носить в сумке кассету от видеокамеры? Я недавно снимала на пляже своих друзей, а кассету забыла вытащить. Они ведь станут искать у меня оружие или взрывное устройство.

– Машенька, – Вадим взял ее за руку и заметил длинные накладные ногти, покрытые розовато-лиловым лаком, – девочка моя, зачем тебе все это нужно?

– Я уже говорила, я не хочу, чтобы тебя убили, – тихо ответила Маша, взглянув на него чужими темно-синими глазами и взмахнув длиннющими приклеенными ресницами.

* * *