Чеченский бумеранг

– Молодой человек, возьмите словарь и прочтите, что такое пестициды. И поймете, почему нам их сплавляют по дешевке, – не выдержал моей настырности Мичурин и заторопился в здание.

«При систематическом применении стойких пестицидов наблюдается загрязнение ими окружающей среды, что приводит к уничтожению полезных насекомых, птиц, рыб, зверей, а также отравлению людей», – разъяснил мне энциклопедический словарь. Браво.

Теперь не сомневался, что и со строительством порта в Геленджике не все обстояло чисто, ежели дело в свои руки взял Павел Сергеевич. А он очень настаивал с первых же номеров дать материалы о пагубности строительства.

В Генштабе особо за рукав никого не поймаешь, и пришлось звонить официально, представляться и набиваться на консультацию к военным экологам.

– Вам по данному вопросу скорее надо обращаться в ФСБ, чем к нам, – с первых слов подтвердили мои опасения в Генштабе.

– Не понял.

– По части экологии просчеты самые скрупулезные, и результаты положительные, – не захотели развивать дальше эту тему экологические полковники.

– Но почему сыр-бор?

– А потому, что нашему противнику, которого по утверждению МИДа у России вроде нет, невыгодно, чтобы у нас на Черном море появился свой глубоководный порт. Им важнее контролировать нас в Севастополе, – объяснили мне, как маленькому. – Вот и капнули нашим «зеленым» два миллиона долларов на всякие митинги и поддержку общественного мнения. И строительство приостановили. Теперь ясна вдруг вспыхнувшая забота наших юных натуралистов, ринувшихся в Геленджик?

Теперь становилось ясно. Особенно то, в каком дерьме я мог оказаться, не появись Заремба.

– Кстати, посмотри, что означает слово «Геленджик», – посоветовали и в Генштабе залезть в словари и историю.

Залез. Геленджик – это «город белых невест». Отсюда в Турцию увозили в неволю русских красавиц. Скоро вывезут всю Россию. А мы при помощи Павла Сергеевича и Венички поможем. За тридцать сребреников…

Об этом и хотел рассказать подполковнику. И потребовать личного участия в вынесении приговора доброжелателям. Для таких сволочей рука в нужный момент не дрогнет…

А была еще новость, разбирающая душу. Я летел в Чечню!

Не бывает худа без добра: едва заикнулся перед главным редактором об отзыве рапорта на увольнение, тут же был обласкан более, чем за все годы службы. Пообещалась новая должность, повышенные гонорары, командировки в любую точку страны… – В Чечню, – тут же поймал начальника на слове.

Словно попросился на курорт. Редактор сморщился, но отступать побоялся. Сбросил с барского плеча один нырок на войну:

– Если только вместо меня: недели через полторы летит Генштаб, что-то важное подписывать.

Не «что-то», а капитуляцию Чечни! Ее принесут России на блюдечке с голубой каемочкой Заремба, капитаны Мишка с Иваном… – Лечу! И после этого навек в вашем распоряжении.

Разошлись, каждый довольный сделкой. Редактор – вбивать мою фамилию в списки, я – к «Красным воротам» на встречу с тем, о ком вскоре узнает вся страна.

И вот его-то на месте не оказалось. Собственно, а чего я хотел? Такие, как Заремба, удар берут лишь на себя.

Постарался припомнить схему, сотворенную общими усилиями у Дома журналистов. Детали не удержались, но направление известно и ехать надо. Прозвучат выстрелы – пойду на них. Останется вечер тихим и спокойным – и слава Богу. Хоть буду знать, что все прошло нормально.

Нормально не прошло. Из «Долины нищих» навстречу мне возвращалась вереница «ноль первых», «ноль вторых» и «ноль третьих» – пожарных, оперативных и «скорых машин». Полный букет криминальной разборки. Что с Зарембой?

– А я говорю – мертвые, потому что несли вперед ногами, – начал ухом доставать сведения от невольных свидетелей, обсуждавших трагедию.

– Но оружие точно нашли.

Заремба предпочитал обходиться без него.

– Про это не скажу, но один застрелен, второй сгорел.

Значит, двое. А Заремба шел в одиночку. Получается, что нашли Веничку и Павла Сергеевича.

– «Висяк».

– Чего?

– Дело – «висяк». Повиснет как нераскрытое.

Накрою скептику стол в Домжуре, если его предположение сбудется. Вот времена пошли: чем больше нераскрытых дел в прокуратуре, тем спокойнее в стране. Парадокс бардака и слабой власти. Ухом ловил разговоры, а глазом пытался узреть Зарембу. Вдруг где-то рядом, смотрит результат.

Но любопытные уже расходились, и в какой-то момент почувствовал, что сам могу привлечь излишнее внимание. Незачем. Вернулся на станцию, в Москву, в собственную квартиру. Включил автоответчик на телефоне. Слушать оказалось нечего, хотя два звонка прошли. И почему люди на просьбу оставить сообщение не откликаются?

Оставалась одна надежда – на вылет в Хасавюрт с группой генералов Генштаба. Там, после победы, найду всех…