Чеченский бумеранг

Начало службы? В каком веке это было! Но откуда она знает, что я в погонах?

– Коммуналку…

Коммуналку?

Стало жарко. Не может быть!

– Наши чаепития…

Таня!

Я оттянул ворот тельняшки, впившейся в горло.

– …и чье-то обещание никогда меня не забывать.

– Здравствуй, Таня, – тихо произнес я, хотя связь работала паршиво и требовалось кричать. Впрочем, орать нужно было не только из-за связи – мне позвонила Таня! Сама! Стал зачем-то отодвигать на край столика чай. В конце концов опрокинул чашку, залив блокнот с телефонами. Фигня. После звонка Тани мне больше ни один номер не нужен. – Не узнал. Я ведь тебя никогда не слышал по телефону. Между прочим, я звонил тебе недавно. – Петя говорил, что меня кто-то разыскивал. Я и подумала: кроме как тебе – некому.

– Но как ты меня нашла?

– В газетах читала твои материалы.

– Но как ты? Что ты? Петр сказал, что у тебя муж…

– Да, разбился. На стройке, – поспешила добавить, чтобы я не подумал, будто несчастье произошло в тюрьме. – Дали вот квартиру от его работы, вчера поставили телефон.

– С новосельем, – поздравил я, но тут же прикусил язык, вспомнив, по какому случаю получено жилье. – С меня подарок на входчину.

– А ты что, можешь приехать?

– А ты приглашаешь?

Господи, что я несу. Нельзя такие вопросы задавать маленьким девочкам в лоб!

Только Таня, видимо, настолько подросла в мое отсутствие, что не то что не положила от смущения трубку, а с долей кокетства спросила:

– А неужель приедешь?

– Сегодня же выезжаю. Говори адрес. – Ну-у, записывай.

До заветного адреса добрался к середине следующего дня. В пахнущем краской и опилками подъезде постоял некоторое время, усмешками самому себе скрывая волнение. И что это так стучит сердце? Не надо ему стучать, ничего сверхъестественного не происходит. Просто женщина вспомнила приятные мгновения из своей юности и пожелала вновь ощутить их трепетные волны. Пригласила она меня, естественно, как мужчину, ибо друзьями мы стать не успели, а из прошлого нас практически ничего не связывает. Вперед? Розы в руке, улыбка – на лице. Я идиот или просто нормальный мужик? Звоним?

Торопливый щелчок за дверью. Ждала? Узнаю ли?

Узнал. Сразу, словно и не было разлуки – так, выносил ведро с мусором…

– Ты? – деланно удивилась она, не дав времени сравнить ее с той девочкой, что вязала ночами на кухне. А зря, потому что новая прическа, красивый макияж превратили ее в маленькую взрослую женщину. – В самом деле приехал?

– Как видишь, – я протянул цветы.

Таня бережно окунула лицо в ярко-красные бутоны, блаженно замерла в аромате.

– Спасибо, – чмокнула в щеку, но когда попытался удержать ее около себя, изогнулась и потащила за руку в квартиру.

Квартира как квартира – узенький коридорчик, еще не отмытый от строительных клякс линолеум, неразобранные коробки в углах, на кухне старенький, перевезенный из коммуналки столик. Я подошел к нему, погладил заскобленную ножом поверхность, искоса посмотрел на хозяйку: помнишь наши чаепития? Таня торопливо отвела взгляд, но по вспыхнувшему румянцу понял: она помнит все. И никакая она не взрослая женщина. Просто девочка оделась во взрослые одежды и сходила в парикмахерскую. И та, далекая девочка, мне дороже и ближе. К ней ехал. Ее хочу целовать.

Подошел. Взял за плечи – остренькие, теплые даже в атласном халате. Медленно наклонился и поцеловал треугольничек между челкой и пробором.

– Здравствуй.

– Здравствуй.

Я продолжал удерживать Таню, шли секунды, и мы оба понимали, что именно сейчас решается, какими стать нашим отношениям: припадем ли друг к другу или начнем налаживать мосты вновь.

Таня отчетливо уловила этот момент, сжалась под моими ладонями, но когда вновь хотел окунуться в ее волосы, она хотя и шутливо, но попросила:

– Руки.

Сама, освободившись из плена, фокусником щелкнула пальцами перед холодильником и открыла залепленную детскими переводилками дверцу.

Ждала, все-таки ждала она меня! Знала, что приеду. Верила, потому что ярко освещенное, дохнувшее холодом белое нутро оказалось забито приготовленной и разложенной по салатницам едой. В духовке ждала своего часа запеченная в фольге курица, а на подоконнике теснились всевозможные вазочки с вареньем и пирожными.

– За встречу, – предложил я, когда наполнили рюмки.

– За встречу, – согласилась Таня и посмотрела на меня долгим взглядом.

Раньше о подобной смелости не могло идти и речи. Повзрослела? Смерть мужа дала право жить по чувствам? Как тебе хочется жить, Таня-невеличка? Как близко позволишь приблизиться к себе? Впрочем, если пригласила…

– А где твой спаситель и защитник? – поинтересовался Витей, когда обоюдно засмущались откровенных взглядов.

– У бабушки. В поощрение за хорошее окончание школы.

– Какой школы? – не понял я.

– Здравствуйте, приехали, – улыбнулась Таня. – Ты хоть представляешь, сколько мы не виделись? Я уже состарилась. Давай, кушай с дороги.