Чеченский детектив. Ментовская правда о кавказской войне

Попавшему в заботливые руки Николая Ивановича, Глотову было предложено написать объяснение и рапорт об увольнении по собственному желанию. Однако, оставленный один на один с бумагами в кабинете, пьяный участковый банально заснул и свалился на пол.

К приезду оперов, он вытрезвлялся в одной из камер в здании комендатуры. Назавтра планировалась его отправка в Вологду, где с ним и решили бы вопрос по существу.

Болтающийся без дела по двору Бескудников, кроме этого, рассказал приехавшим коллегам, что следователь Магомед засел с Сейфуллой практически сутра и завтра будет определяться с «выводкой». Гапасько с Липатовым тусовались при допросе в качестве конвоя, а Кочур валялся в кубрике на койке в ожидании вызова, будучи дежурным.

Беса посвятили в детали общения с «Визирями» и контрразведкой, подробно остановившись на роли Тимура на видеозаписи. Услышав об этом, Бес готов был прямо сейчас ехать в город и отлавливать агента-оборотня. Остановить его смог лишь вопрос Рябинина о том, куда конкретно он поедет. Саня зло отмахнулся и ушел в комендатуру, где его ждали Липатов и Гапасько.

Глава XXII

Следующий день был наполнен событиями, правда, в основном, кулуарно-политического характера.

С утра «вскипел» на выезд, дежуривший в опергруппе, Липатов. Фэйсы, как оказалось, проводили операцию по задержанию троих «духов», по всей видимости, причастных к нападению в Университете. Штурмовали адрес в точечном доме на шестом этаже, в «Олимпийском» районе. Застать врасплох боевиков не удалось и те принялись отстреливаться через дверь. Спецназовцы 21 ОБРОНа, не желая тянуть переговорную резину, с благословления инициаторов задержания, сначала взорвали дверь, а затем забросили в квартиру несколько гранат. Погибло двое боевиков и молодая женщина, вероятно, чья-то жена. Ещё один «душара», оглушенно-посеченный, остался жив. Опергруппа с прокурорским следаком занялась осмотром, а фэйсы, наспех замотав в бинты легкораненого боевика, приехали во Фрунзенский Центр Содействия. Как оказалось, в эфэсбэшной конторе была всего одна камера, в данный период битком забитая задержанными.

Залебезивший перед ними Жоганюк, освободил свой кабинет для работы и заверил, что для привезенного «духа» завсегда местечко найдётся. Даже готов был предоставить под арестанта свой рабочий кабинет. Не извольте беспокоиться.

Кутузов и Магомед определялись у прокурора по предстоящим следственным действиям по делу Сейфуллы. Жоганюк ещё с утра предупредил оперативников, чтобы те никуда не пропадали, так как после обеда планируется проведение совещания. По причине этой неопределённости в кубрике царила нервозная обстановка.

Рябинин без конца гонял чаи и курил на выходе, Бес, поцапавшийся с Кочуром, с недовольным видом, лёжа на кровати, читал затёртый «Плэйбой». Поливанов и Долгов ушли загорать на крышу, а Гапасько уволок за собой Кочура, чинить забарахливший накануне УАЗик.

Катаев, томимый ожиданием какого-нибудь исхода, стаскался на переговорник, но тот оказался закрытым.

Возвращаясь обратно, он заметил курившего около входа в комендатуру того самого моложаво-седоватого эфэсбэшника, с которым его свело двойное убийство в Университете.

— Здорово, старлей! — приветливо окликнул его «фобос».

Костя, никак не думавший, что тот его запомнил, чуть не прошел мимо. Остановившись, он повернулся. Подошедший фэйс подал ему руку.

— Здравствуйте… — ответил Костя на рукопожатие.

— Как служба, солдатик? — с легкой улыбкой спросил он.

— «Деды» замучили, — тоже отшутился Костя и, в свою очередь, поинтересовался: — захомутали кого-то?

— Не всех… — с нескрываемым сожалением ответил фэйс, — но, может быть, так и лучше…

Костя, знавший об операции по задержанию перешедшей в бойню, усмехнулся:

— Бумаги, как минимум, меньше исписать придётся… — и закинул на удачу, — «графовские»?

Седой внимательно, с прищуром, посмотрел в лицо оперу:

— Типа того… Не совсем, правда, но то что контачат это точно… А ты откуда про Графа знаешь?

Стараясь «закосить» под лоховатого мусорка, Костя развел руками:

— Так… Слышал просто… он, говорят, мочит чеченцев, перешедших на работу в милицию…

По глазам эфэсбэшника было понятно, что в игру опера он ни на грамм не поверил. Достав из пачки «Давидофф» ещё одну сигарету, он, сунув её в рот, предложил, Катаеву:

— Угощайся.

— Не курю.

— А-а… — чиркнув зажигалкой, фэйс глубоко затянулся, — меня зовут Олег Михайлович, а что касается «чехов»-ментов, то тут непонятно кто кого больше мочит. Про Старую Сунжу слышал?

— He-а… — отрицательно мотнул головой Костя, внутренне напрягшись в ожидании чего-то неприятного, — «зона» не наша… А что там?

— Атам… неустановленные лица… — замешкавшись с формулировкой ответил Олег Михайлович, — под утро дом жилой спалил на хер… И пару трупов оставили, говорят, увезли ещё кого-то… раненных…

— А Граф-то тут причем? — спросил Костя, запоздало поняв, что малость спалился в своем знании обсуждаемой темы.

— Вот и я думаю причем… — остро ткнул взглядом эфэсбэшник, — ты, часом, не знаешь?…