Чеченский капкан

Моисеев повел их огородами через частные дома. Старались идти как можно тише и быстрее — ведь кругом боевики. К счастью, им удалось найти брешь в плотном кольце блокады. Но, подходя к Ханкале, Моисеев вдруг понял, что теперь их могут расстрелять свои же: примут за боевиков и положат в поле. Ведь, чтобы не рассекретить себя, о выходе группы никому не сообщили. И тогда Олег собрал у раненых все бинты, обрывки полотенец и простыней. Связал всю эту груду тряпья в нечто похожее на флаг.

Так и двинулись и запели во все горло «Катюшу».

Рассказывает Олег Моисеев, в августе 1996 года старший лейтенант, командир роты 34-й бригады:

«Если бы не ваша «Катюша», — сказали нам потом в Ханкале, — положили бы вас там всех, по большому счету. Мы, говорят, просто удивились, кто такой наглый: среди темного выходит белое что-то. Ну, естественно, первое желание было нажать на спусковой крючок и положить всех. Потом, говорят, слышим, ага, ругаются. Чужие ругаться не будут. А они еще и песни поют? Ну, это точно наши». Так они нас подпустили на достаточно близкое расстояние, чтобы уже увидеть, что это свои».

Перво-наперво вышедшим из окружения дали напиться. После этого Моисеев и сопровождавшие его бойцы загрузили в вещевые мешки, сколько могли, боеприпасы, воду, медикаменты, продовольствие — и отправились обратно.

Возвращаться было еще труднее. Каждый из них понимал: один раз вырвавшись на свободу, второго такого шанса они, возможно, уже не получат.

А в Москве развивает активность секретарь Совета безопасности, полномочный представитель президента в Чечне Александр Лебедь. Он заявляет, что полной и объективной информации о событиях в республике нет, а значит, отсутствует объективный анализ обстановки. На своей пресс-конференции он говорит о том, что вооруженную оппозицию финансируют из легальных и нелегальных источников. А значит, на войне кто-то делает деньги.

Вскоре у Лебедя должна состояться встреча с Масхадовым, который отдает приказ прекратить огонь и начать обмен ранеными.

Штурмовые отряды и группы федеральных сил проводят разведывательно-поисковые мероприятия в районе больничного комплекса, стадиона, центральных улиц. Они «зачищают» целые кварталы города. У командования появилась достоверная информация о местах нахождения баз боевиков, их складов с оружием и боеприпасами. По этим квадратам работает артиллерия. Авиацию в воздух не поднимают — весь Грозный и пригороды затянуты дымом.

Спустя какое-то время спецподразделения очистили от боевиков здания, расположенные вокруг Дома правительства и Координационного центра МВД. Однако на площади Минутка осада опорных пунктов не прекращалась все это время, словно и не было масхадовского приказа.

На встрече Аслана Масхадова и Константина Пуликовского достигнута договоренность о прекращении огня с 12.00 14 августа на всей территории республики. Однако некоторые командиры отрядов в Грозном отказываются выполнять это соглашение.

Следом в Ханкалу на очередную встречу с представителями воюющих сторон прибывает Лебедь. Итогом переговоров стало создание наблюдательной комиссии для контроля за выполнением условий прекращения огня.

А боевики продолжают массированные обстрелы, захватывают в плен военнослужащих подразделений федеральных войск.

В этот день в штабе объединенных сил планируют новый прорыв к осажденным блокпостам на Минутке. В Грозный прибыла краснодарская дивизия внутренних войск. Сразу, с началом августовских боев, их подняли по тревоге и маршем на боевой технике бросили в Грозный. Несколько дней и ночей изнуряющего пути, после прибытия минимум времени на перегруппировку, уточнение задач и сразу — в бой. Правда, теперь федералы меняют тактику.

Вот как описывал новую тактику федеральных войск в беседе со мной Александр Дрожжин:

«При штурме в город бронетехнику нельзя вводить. Если грамотно штурмовать, пехота должна идти впереди, за 100, за 200 метров за ней должна идти бронетехника. Если огневые точки выявлялись боевиков, и они не давали продвинуться пехоте, то сразу эти точки поражались с бронетехники. И вот по улицам идут, их начинают обстреливать, они по улице пускали 2–3 человек вдоль забора, а в основном двигались по огородам, где передвигались и боевики. Боевики у нас все как на ладони, мы их уничтожать начали».

Таким образом, федеральные войска предприняли испытанный маневр. Они не стали пробиваться к Минутке по городским кварталам, а пошли в обход, по «зеленке» и огородам, прилегающим к частным домам. И выходили в тыл к боевикам. После коротких боевых столкновений штурмовые отряды стали быстро продвигаться вперед. С верхних этажей зданий их поддерживали огнем бойцы осажденных блокпостов у площади Минутка.