Чеченский народ в Российской империи. Адаптационный период

Православие признаёт мудрость Афанасия Великого и Григория Богослова: „…то, что совершается силою против желания, — не только вынуждено, несвободно и не славно, но просто даже и не состоялось“. Отсюда и указание митрополита Макария, данное им в 1555 году первому казанскому архиепископу Гурию: „Всякими обычаями, как возможно, приучать ему татар к себе и приводить их любовью на крещение, а страхом их ко крещению никак не приводить“[2739]. Православие, по слову Григория Богослова, ищет „не победить, а приобрести братьев“ по вере. Первая задача православного миссионера — дать людям Св. Евангелие и богослужение на их языке. Православие признавало свободу исповедания и отвергало весь дух инквизиции — истребление еретиков, пытки, принудительное крещение[2740]. Для Европы тактика завоевания была такова: после военной победы в стан германцев вызывался ведущий слой побеждённого народа; эта аристократия вырезалась на месте; затем обезглавленный народ подвергался принудительному крещению в католицизм; несогласные убивались тысячами; оставшиеся принудительно и бесповоротно „германизировались“. Россия выделяла верхние слои присоединённых народов, но лишь для того, чтобы включить их в свой имперский верхний слой[2741]. Мир в Новом Завете, как и в Ветхом, рассматривался православными как дар Божьей Любви. Насколько люди нарушают союз с Богом, то есть насколько они несправедливы, настолько они лишаются плода правды — мира[2742]. Власть сильна не штыком и не казнью. Сила власти — есть прежде всего её духовно-государственный авторитет, её уважаемость, её признаваемое достоинство, её способность импонировать гражданам[2743]. Господствующая церковь, следуя проповеди апостолов, не разрешала себе использовать принудительные меры, угрозы при крещении. Местное начальство обязано было не допускать стеснения инородцев под предлогом обращения их в христианство. Из истории российской экспансии со всей очевидностью вытекает, что в рамках своей традиционной политики и практики, государство, начиная с московских времён, обнаруживало терпимость к верованиям своих неправославных подданных. И хотя оно приветствовало и поддерживало миссионерскую деятельность носителей православия, но лишь до той поры, пока такая деятельность не создавала угрозу для достижения главных первичных целей этого государства — поддержания социальной и политической стабильности и извлечения хозяйственной выгоды из интегрированных в состав России территорий[2744]. Видный богослов и историк церкви протоирей А Шмеман писал:..В истории православия, как и в истории христианства вообще немало падений и человеческих грехов»[2745]. В 1866 году кистов — мусульман насильственно крестили. В начале XX века в кистинских сёлах увеличилась численность мусульманских проповедников. Отсутствием у кистов собственной письменности воспользовались муллы, пытавшиеся ввести у кистов изучение арабского языка, однако многие кисты, когда-то принявшие крещение, не позволили своим детям учить арабский язык[2746]. В России, по общему принципу, свобода проповеди принадлежала исключительно православной церкви, как господствовавшей, а, следовательно, привилегированной. Иноверцы не могли обращать в свою веру православных. Всякое отпадение от православия считалось преступлением, против которого принимались как предупредительные, так и карательные меры[2747]. Отвлечение и отступление из православия в другую веру несло «совратителю» каторгу. Согласно закону 4 декабря 1862 года иноверцы не христиане до 14 летнего возраста крестились не иначе, как с письменного согласия их родителей или опекунов, с 14 лет — без согласия последних. Решением Сената от 12 марта 1891 года наказывались лица, препятствовавшие убеждением, угрозами и насилием принимать другим людям крещение. Однако в российском законодательстве так и остался открытым вопрос о наказаниях за насильственное обращение иноверца в христианское исповедание. Появление самой постановки данного вопроса уже говорит о приценденте цивилизованного развития общества[2748]. По закону, дети, прижитые в смешанных браках должны были быть воспитаны в христианской вере[2749]. Высшего распоряжения о поселении христиан среди мусульман никогда на Кавказе не было, наоборот, приверженцам ислама запрещалось жить с христианами и их выселяли из сёл[2750]. Согласно Переписи 1897 года, в Терской области проживало 39, 5 % православных, в Кубанской области — 91, 1 %, в Дагестанской области жило всего 2, 9 % православного населения. Процент староверов (3, 72 %) ко всему населению Терской области был самый высокий на Кавказе. Количество иудеев ко всему населению Терской области было довольно значительно (0, 7 %). В городе Москве эта величина составляла 0, 77 %, в Петербурге — 1, 34 %, в Нижегородской губернии 0, 17 %. Мусульмане в Терской области являлись подавляющим большинством, по сравнению с количеством приверженцев других верований[2751].