ЭРИКА: Так, давайте посмотрим… черный крест сверху. «Дорогой и незабвенный», с новой строки, «Эрик Грюдберг», опять с новой строки, «родился 21 февраля 1900 года», с новой строки, «скончался 25 сентября 1991 года». Может, хотите добавить в надгробную надпись что-то еще? Например, пару стихотворных строк?
ГУННЕЛЬ:
ЛИЗА: Не толкайся! «Почему?»
ЭРИКА: Что, простите?
ЛИЗА: Мы хотели выгравировать слово «Почему?»
ЭРИКА: Понимаю. Ваш дедушка скончался в возрасте девяноста одного года, и вы хотите выгравировать слово «Почему?».
МАРГАРИТА:
ЭРИКА: Шутишь?!
МАРГАРИТА: Нет.
ЭРИКА:
МАРГАРИТА: Ш-ш-ш!
ЭРИКА:
МАРГАРИТА: Рагнар оказался необычайно приятным и обходительным, просто фантастически хорошим человеком.
ЭРИКА: Ничего себе, вдруг раз — и Рагнар Рённ. Я и Рагнар — ну-ну!
МАРГАРИТА: Вот твоя юбка, спасибо, что одолжила. Мы занимались любовью.
ЭРИКА:
МАРГАРИТА: Или вернее сказать, это он занимался со мной любовью.
ЭРИКА: Как так? Тебе что, не понравилось?
МАРГАРИТА: Он не хотел меня целовать. Он занялся со мной любовью, но попросил меня отвернуться, чтобы не видеть моего лица. Он не ласкал меня, он просто сделал все, что полагается, и все.
ЭРИКА: Какой подлец!
МАРГАРИТА: Он вовсе не подлец!
ЭРИКА: Не будь ребенком. Что, собственно, такая, как ты, значит для такого, как он? Прости мою откровенность, но я тебе подруга. И должна называть вещи своими именами.
МАРГАРИТА: А почему я не могу что-то для него значить? Почему это так уж невозможно?
ЭРИКА: Мне пора вернуться к работе, нужно оформить заказ. Никто не станет платить нам за то, чтобы мы с тобой языки чесали попусту.
МАРГАРИТА:
СЦЕНА 13
У МАРГАРИТЫ
МАРГАРИТА: Кампари с соком. Это все, что есть в доме. Я ведь не знала, что ты… что кто-нибудь придет. Хочешь, я положу тебе лед в бокал?
РАГНАР: Ах, не стоит из-за меня так хлопотать.
МАРГАРИТА:
РАГНАР: В таком случае от льда я не откажусь.
МАРГАРИТА: Всего одну минутку.