Чего хотят Малфои (ЛП)

— И еще кое-что… Тебе пришло письмо из Министерства. Не смотри на меня так. Я не читал его, — сказал он, положив конверт на книгу и бросив на Гермиону горячий взгляд, после чего поспешил удалиться из комнаты.

Гермиона, без сил лежа на мягкой кровати, почувствовала, как охранные чары опять вернулись, снова надежно ее запирая. Несмотря на все сказанное Малфоем, она все равно считает и будет считать себя здесь заключенной. По крайней мере, весь следующий год. Она застонала и села. Ей было любопытно, что хочет от нее Министерство. Она развернула пергамент, и ее руки задрожали, когда она прочитала первую строчку.

Мисс Грейнджер,

Я с сожалением сообщаю вам, что ваш бывший муж, Рональд Билиус Уизли, подал заявление о единоличном праве опеки над вашими совместными детьми, Хьюго и Роуз Уизли. Он объясняет это тем, что дети не будут в безопасности в окружении вейл. Пожалуйста, обратитесь в Министерство, чтобы установить даты и время посещений. Также по желанию вы можете обжаловать это решение в ближайшие 60 дней. Счастливого Рождества.

Катберт Мокридж.

========== Глава 11 ==========

Скорпиус привалился к стене у закрытой двери, когда вышел из комнаты, оставив своего отца наедине с разъяренным партнером. В последнее время молодой вейла чувствовал себя не очень хорошо. Контролировать себя рядом с Гермионой было все труднее. Всякий раз, когда он видел ее, ему хотелось наброситься на нее и поскорее овладеть. Он хотел оставлять на ней свои следы и распространять свой запах по всему ее телу.

Он чувствовал, как зубы удлиняются во рту, стоило ему только подумать о ней. Скорпиус оттолкнулся от стены, прошелся по коридору и завернул в свою комнату. Тяжело дыша, он направился в ванную, где все еще пахло Гермионой.

Открыв кран, он несколько раз плеснул на лицо прохладной водой, чтобы избавиться от охватившего его жара. Скорпиус чувствовал себя ужасно от того, что так сильно ее желал и что она не хотела связи ни с ним, ни с его отцом. Гермиона открылась ему со стороны, которую он прежде никогда не видел. Разумеется, он знал о ее пламенном характере. В школе он много раз замечал, как она вела себя с его крестным. Казалось, она была одной из немногих, кто мог поставить его на место, а не дрожать под его пронизывающим взглядом.

Но нужно смотреть фактам в лицо: Северус Снейп мог быть очень опасным в гневе. У самого-то Скорпиуса духу бы не хватило бросить ему вызов. Пока не хватило бы. Может, разве что через пару лет. Но вот его партнер, Гермиона, казалось, с величайшим равнодушием относилась к мрачным взглядам, которые его крестный время от времени посылал ей. А однажды, к своему огромному огорчению, он стал свидетелем того, как она обняла всеми ненавистного профессора по Защите от темных сил. Каково же было желание Скорпиуса тогда оглушить Снейпа и занять его место, которое по праву ему принадлежало.

Это было в прошлом году. Его чувство собственничества с того момента только усилилось. Всякий раз на уроках Зельеварения ему хотелось овладеть Гермионой прямо на столе, но ему удавалось сдерживать себя лишь потому, что от нее несло ее мужем.

Он до сих пор помнил, что испытал, когда увидел Гермиону в первый день после длительных каникул. Она, очевидно, провела много времени на открытом пространстве — ее волосы казались светлее, будто выгорели от палящего летнего солнца, а кожа была непривычно загорелой. И вся она словно светилась в тусклом освещении подземелья.

У Скорпиуса захватывало дыхание при виде такой красоты. А пахло от Гермионы чертовски приятно, жимолостью и ванилью, от чего рот его наполнялся слюной и в штанах становилось тесно. Слава Мерлину, ученики носили широкие мантии. Единственное, что беспокоило его — это легкие нотки чужого запаха, запаха ее мужа, портящие ее прекрасный естественный аромат и напоминающие Скорпиусу о квиддичной раздевалке, грязных носках и потных подмышках.

Он ненавидел это. Он хотел стиснуть Гермиону в своих объятиях и не отпускать до тех пор, пока его аромат не впитается в каждую клетку ее тела и не искоренит гниль Уизли. Свой первый учебный день после каникул Скорпиус помнил, будто это было вчера: он занял привычное место за первой партой, и тут вошла Гермиона. Она поприветствовала всех, а потом обратилась к нему с вопросом, как он провел лето. Он вежливо отвечал, чувствуя при этом, как болезненное возбуждение бьется в паху.

Голос Гермионы был тихим, сладким и красивым. Красивее любой музыки, которую он когда-либо слышал. А глаза… Ее глаза были цвета темного золота. Они излучали тепло и доброту. Она не относилась к нему плохо из-за того, кем он был. Ему приходилось на протяжении многих лет сталкиваться с предрассудками благодаря деятельности его деда и отца во время войны. Даже она в те времена подвергалась пыткам со стороны членов его большой семьи, но ни одному не стремилась отомстить.

Она была идеальной.

И она была его.

Пусть на тот момент она этого не знала.