Чего не прощает ракетчик

— Анастасия Валерьевна Гришко, столичная дама полусвета, как сказали бы в начале прошлого века. Куртизанка, авантюристка, — смачно крякнув, охарактеризовал любовницу Грома Петр Максимович и вздохнул не то завистливо, не то сожалеюще. — Охотница за олигархами, причем достаточно выделяющаяся из толпы себе подобных бесспорным умом, блестящей образованностью и аристократическими манерами. Уж не знаю, где она все это приобрела, судя по нашей информации, детство Анастасии Валерьевны прошло в обычном рабочем квартале, причем в довольно неблагополучной семье. Однако теперь мадемуазель этот факт тщательно скрывает, предпочитая о своих молодых годах не распространяться. На данный момент Гришко поддерживает близкие отношения с несколькими влиятельными политиками и крупными бизнесменами одновременно, надо сказать балансирует меж ними с искусством канатоходца, как-то умудряясь получать деньги, услуги и подарки от каждого, но при этом избегать приступов ревности и попыток полностью прибрать ее к рукам. Чрезвычайно ловкая особа. С Вашим бывшим сослуживцем скорее просто играет, держит его, как запасного туза в рукаве на случай необходимости силового прикрытия какой-то из интриг. Несколько подобных случаев нам, кстати сказать, известны. Сам Громов при этом, похоже, серьезно влюблен и даже страдает от неверности объекта обожания, хотя и старается не показывать этого. Возможно, причины участия Громова в грузинской авантюре нужно искать с этой стороны, он вполне мог ввязаться в эту заваруху по просьбе любимой женщины, или, скажем назло ей, стремясь что-то доказать…

Севастьянов невольно отрицательно мотнул головой. Вот такого наверняка случиться не могло. Сколько он помнил, Грому никогда не нужно было лишний раз доказывать свою крутизну, ее и так прекрасно видели и чувствовали на интуитивном уровне все окружающие, она, вульгарно выражаясь, из него так и перла. Разве что Валерка совсем радикально изменился за прошедшие с их последней встречи годы. Впрочем, это как раз вряд ли…

— Ладно, не важно, оставим это… — нетерпеливым жестом остановил уже готового возразить вслух Севастьянова чекист. — Адреса и телефоны как Громова, так и его любовницы Вы, разумеется, тоже получите. Так же имеется небольшое досье на Гришко, не слишком полное правда, так с миру по нитке надерганное, но для составления первичного представления об этой особе, вполне хватит. Вот собственно и все, что мы можем предоставить Вам для работы.

— Не густо, прямо скажем, — проворчал себе под нос Севастьянов.

— Что делать, мы тоже не всесильны… — улыбаясь с притворным раскаяньем развел руками Петр Максимович. — Теперь чисто технические вопросы. Завтра же напишите в части рапорт на отпуск по семейным обстоятельствам с выездом в Украину. Повод — тяжелая болезнь тестя. Внезапный инфаркт…

— Что? — Севастьянов не смог сдержать удивления. — Но мой тесть сроду не жил на Украине…

Тесть Севастьянова действительно проживал в городе Омске, если еще не сподобился переселиться в лучший мир по старости лет, или болезни. С бывшей женой, студенткой педагогического института выскочившей замуж за курсанта еще Севастьянова по большой любви, отношения давно и благополучно закончились. Еще до окончания ею института. И если в первые несколько лет после такого же скоропалительного как и брак развода они еще принужденно поздравляли друг друга с днями рождения и прочими праздниками, а то и перезванивались изредка, то на настоящий момент Севастьянов не имел сведений о бывшей супруге уже лет десять не меньше, соответственно ничего не знал и о ее родителях. Да и не интересовался этим вопросом, если честно…

— Ошибаетесь, Виктор Сергеевич, ошибаетесь… — злорадно ухмыльнувшись сладким голосом пропел Петр Максимович. — Тесть Ваш проживает как раз в городе Киеве, вот теща, увы, умерла несколько лет назад. Так что старикан совсем одинок и помочь ему сейчас можете только Вы и, конечно же, Ваша супруга, это и укажете в рапорте. Мы позаботимся, чтобы командир части удовлетворил Вашу просьбу об отпуске без лишних проволочек.

— Подождите, подождите… — непроизвольно вздрогнул начавший смутно что-то подозревать Севастьянов. — Вы сказали, я и моя супруга? Так что же, я поеду не один?

— Конечно нет, — расплылся в широкой улыбке Петр Максимович. — Было бы странно, согласитесь, если бы на помощь больному тестю бросились один Вы, а его родная дочь преспокойно осталась сидеть дома… Так, извините, не бывает… Родная кровь, знаете ли, очень многое значит…