Чего ты хочешь, женщина?

Что она сделает приснившемуся мужику, Алевтина придумать не смогла, потому что не успела: Василевс встал, хлопнул в ладоши…

Стены тускло засветились, потом сильнее, и Алевтина, всхлипывая и вытираясь подушкой, уставилась на то, что в первый миг после пробуждения посчитала своей комнатой.

Окна не было — пятно на стене оказалось обманом. Из мебели — только огромная кровать. На рыжеватых обоях виднелись выпуклые, словно бы медные, рисуночки в виде непонятных фигурок и знаков. Ковёр… А разве бывает такой пушистый? И простыни — чудо. Бледно-лиловые, искрящиеся. Домой бы такие.

А вот Василевс разочаровал — кривоногий, кряжистый, волосатый. Растянутые треники, майка-алкоголичка… Из шестидесятых вылез, что ли? Чёрные патлы торчком, глазищи… Глазищи зелёные. Ну хоть так.

Алевтина икнула.

— Вставай, моя королева, — торжественно провозгласил кривоногий Василевс. — Мои механические слуги омоют твоё прекрасное тело и подберут достойную одежду.

Услышав про слуг, Алевтина подгребла ещё и одеяло. Но слуги оказались совсем не страшными. В стене образовалась дверь, и в неё, пища, повалили маленькие роботы.

Одни летели по воздуху, но не быстро: больше зависали, трепеща крылышками. Другие ползли по полу или даже шагали на длинных, как у цапли, лапках. Они казались мирными, забавными, смешными.

Алевтина вытаращила глаза, а хитрый Василевс, воспользовавшись её замешательством, сбежал в неизвестном направлении.

Два часа Алевтина швыряла в роботов подушки из легчайшего пуха, била их одеялом, топтала ногами. Пыталась разобрать на части, раздавить и даже заплевать им глазные экранчики.

Роботы терпели, мягко жужжали укоризненные слова на непривычном «здешнем» языке. Видимо, намекали, что пора вставать и одеваться.

Наконец Алевтина успокоилась, взяла себя в руки, крепко обхватив за локти, села бочком на кровать и попробовала оценить свой сон объективно.

Проснуться она не смогла, что только ни делала — щипала себя, била голенью о ребро кровати (очень больно). Сон продолжался, и надо было в нём как-то жить.

Она решительно встала и пошла за роботами. Как выяснилось — в ванную.

Ванная комната выглядела настолько по-королевски, что Алевтина почти смирилась с временным продолжением сна. Округлая прозрачная ёмкость вроде джакузи, стены-аквариум с живыми яркими рыбками, огромные мягчайшие полотенца, десятки пенных шариков, пузырьков баночек и коробочек, которые так и просили узнать, а что у них внутри?

Роботы спешно наполнили ванну водой, взбили пушистую пену. Летучие роботы-«пчёлы» добавляли в воду ингредиенты прямо из хоботков!

Она сняла сорочку и погрузилась в переливающуюся ароматную пену. Боялась, что будет щипать в местах, пострадавших от лап Василевса, но кожу защекотало так нежно, как бывает только во сне.

Это была великолепнейшая в её жизни ванна!

Алевтина расслабилась, к ней вернулось любопытство. Она рассматривала здешние аналоги мыла, пенок, шампуней, скрабов, гоммажей и ещё бог знает чего, нюхала их, лила в воду, намазывала на себя. Из иных коробочек мыло выпрыгивало уже готовыми вспененными шариками, в другие легонечко засасывало пальцы, третьи раскрывались в её руках, как цветочные бутоны…

Полностью отрешиться от текущих забот ей, правда, не удалось. Мысль о бегстве из этого странного мира не покидала Алевтину ни на миг. Даже вытираясь, она параллельно пинала стены, пытаясь добраться до рыбок, царапала ногтем прозрачную, светящуюся изнутри раковину, искала дырку, откуда текла вода. Вода текла — а дырки не было!

Роботы не возражали. Они приводили в порядок всё, что она старалась испортить или сломать, и всячески пытались угодить хозяйке: суетились вокруг, предугадывали желания.

Фен? Пожалуйста: сухой тёплый воздух заструился сразу со всех сторон. Щётку для волос? Летучие роботы-щётки тут как тут. Аппетит проснулся? На гладком полу загорелась тропинка, на плечи лёг роскошный халат, а «пчёлы» — даже поясок завязали.

Алевтина думала, что пол будет прохладным, но тропинка света чуть приподняла ее, и она пошагала над полом, ощущая ступнями тепло, как от нагретых солнцем свежевымытых досок на даче у тётки.

Она вошла в светлую комнату с круглым столом и стульями и… коридор исчез! Вокруг была тропическая зелень! Дикий неухоженный лес!

Здесь вели беспечную жизнь птицы и насекомые, росли пальмолианы, баобабобананы и что-то ещё, совсем странное, пёстрое и зевающее белыми цветками.

Алевтина попробовала потрогать зелёный лист и ощутила под пальцами изогнутую поверхность. Закрыто! Вокруг — прозрачный купол. В лес не сбежать.

Она огляделась: похоже, её привели на кухню. Уютный столик, два кресла и шарообразный кухонный агрегат — помесь плиты и холодильника.

Пока она озиралась, роботы подали на стол что-то горячее в искрящемся бокале. Алевтина села, пригубила: горячее мороженное! Сливочное, сладковатое.

— Фалаксе! — пискнула летучая «пчела».

— Фалаксе, — другая «пчела» принесла блюдце и нацедила в него из хоботка рисунок «зевающего» цветка.

— Фалаксе, — согласилась Алевтина и поёрзала, вспомнив утренний кошмар.