Чего же ты хочешь?

— Водка! — _ сказал Юджин Росс. — Я ее недолюбливаю. Слишком резкая жидкость. Виски лучше.

— Виски мне тоже нравится, — согласился Генка.

— Приходи ко мне в отель. У меня хороший запас виски.

— В «Россию», что ли?

— Нет, жить в «России» мы не захотели. Муравейник. Шум. Толкучка. Мы в «Метрополе». Запомни номер комнаты. Утром до десяти, во время обеда и вечером.

— А вы долго пробудете в Советском Союзе?

— Сколько надо. Может быть, полгода. А может быть, и год. Пока не сделаем дело.

— Ну, красота! — обрадовался Генка. Юджин Росс ему тоже нравился. Замечательный американский парень. Все-таки эти американцы народ настоящий! Простота. Общительность. С ними можно не церемониться, не раздумывать, в какой руке держать вилку и из какого бокала какое пить вино. Держи, как хочешь, и пей, из чего вздумается, что под рукой.

— Ладно, — пообещал Генка, — приду.

— И друзей своих приводи. На всех хватит. — Юджин Росс приветливо, во весь рот, улыбался.

К неудовольствию Сабурова Порция Браун увела от него Ию. Обе женщины уселись в «ситингрум», в уголке, возле курительного столика. Американская гостья угощала Ию особо пахучими сигаретами новой марки и расспрашивала о том, чем Ия занимается.

Ие не очень нравилась голубоглазая собеседница. Но долг вежливости обязывал, она рассказывала о том, что по договору с одной научной организацией переводит статьи из научных и технических журналов.

— И за это у вас хорошо платят?

— По-моему, нормально, — ответила Ия.

— Но вы так скромно одеты…

— Это не от бедности. — Ия улыбнулась.

— Отчего же?

— Так сложилось. С детства не имела тяги к нарядам.

— Вас больше привлекает интеллектуальная жизнь?

— Может быть.

— В нашем мире тоже есть подобные женщины. Обычно они ученые, общественные деятельницы. Но, как правило, они некрасивы, непривлекательны. А вы очень привлекательны. У вас такое лицо, такая фигура… Странно. У вас, очевидно, очень строгий муж?

— Я не замужем.

— О! Тогда я ничего не понимаю! Какие удивительные у вас мужчины! Если бы я была советским мужчиной…

— Поскольку такая возможность вам не угрожает, дорогая мисс Браун, оставим этот разговор.

— Пожалуйста, пожалуйста, — поспешно согласилась Порция Браун, не желая раздражать Ию. Но мне бы не хотелось, чтобы наше знакомство вот так сегодня и окончилось.

— Если я вам могу быть полезной…

— Нет, не в этом дело. Не в том, что полезной или неполезной. Просто дружба…

Ия протянула ей руку. Порция Браун горячо ее пожала.

23

Сабурову все же удалось отбить у Порции Браун эту интересную молодую русскую с не слишком часто встречающимся именем Ия.

— Пожалуйста, простите мне мою, может быть, назойливость, — сказал он, — но иностранцу в чужой стране хочется знать все, а разговаривая с вами, я некоторые вещи понимаю лучше, чем при разговорах с кем-либо иным.

— Какие же именно?

— Видите ли, отправляясь в Советский Союз, я очень много прочел о вашей жизни, о вас, против вас, за вас. Многое мне было непонятно при этом чтении и после него. К пониманию некоторых явлений я не находил ключа. Собственными глазами в брюссельском аэропорту мне пришлось увидеть, как в самолет, отправляющийся в Москву, садилась скверная кабацкая певица из Соединенных Штатов, лезли крикливые английские гитаристы, которые там, в Англии, бродят и поют под свои гитары по дворам. А вы, великая страна, пригласили их к себе на гастроли! В Россию, мне известно, и до революции стремились гастролеры со всего света: их манил хороший заработок. Но, позвольте, на подмостки императорских театров, под своды знаменитых концертных залов допускались лишь миро вые имена! Сомнительные певички гастролировали в «Буффах» дешевого разбора да в «Луна-Парках». Теперь я начинаю понимать, почему получается так, вы прекрасно объяснили. Уход от действительности? Да? У вас, значит, тоже есть люди, которые устали? Которым все это оказалось не по силам?

— Что «все это»? — спросила Ия, и Сабуров не мог не увидеть, как; она насторожилась.

— Я имею в виду вашу борьбу за создание нового общества. Это ведь очень трудная борьба. Во много раз труднее, чем любые строительства, ракеты, спутники и прочее. Они же есть и в Соединенных Штатах. А вот нового общества там нет. Верно?

— Да, вы правы, — ответила она. — Борьба эта трудная и не каждому по силам. И, действительно, уставшие от нее есть. Но есть и такие, кто и не боролся и не борется ни за что. Это никакие не борцы. Я, например. — Она подняла на него глаза и как бы ждала, что же скажет на это иностранец.

— Вы? — поразился Сабуров. — Вы шутите, конечно. Вы такая идейная! Вы превосходно судите о мировой политике. Скажите, если это вам не трудно, кто ваши родители?

— Родительницу мою вы можете видеть. Вон она, в кружевном платье! Хозяйка этого дома. А мой отец… Он погиб на войне. Он был политработником, комиссаром.

— О, это грустно. Может быть, не надо об этом…

— Ничего. Иногда надо.