Чего желает джентльмен

Допустим, ей уже трудно будет привыкнуть готовить и стирать самой. И после недель, проведенных в шелке и кружевах, суровые ткани покажутся унылыми и грубыми. Но она может взять шелка с собой и время от времени баловать себя, если появится такое желание. А еще они с Молли станут обеспеченными и независимыми, и с ее плеч будет снят тяжелый груз забот. Она будет скучать по Розалинде и Селии, но со временем тоска пройдет. А что касается Маркуса, что ж…

Вздохнув, Ханна села, подтянула ноги и уткнулась в колени подбородком. Слепящий солнечный свет отражался от зеркальной глади пруда. Она закрыла глаза. Единственное, что остается, так это не обращать внимания на свои чувства. Она может целовать его сколько угодно, но от этого не станет его настоящей женой. Если Ханна и позволит ему себя соблазнить, это не значит, что он почувствует к ней хоть что-то в ответ. Нужно помнить, что их отношения – ложь, и будет ошибкой, если она в эту ложь поверит.

– Мама, подержи моих головастиков!

Перед лицом Ханны появилась мокрая бутылка с зеленоватой водой, в которой бултыхались несколько будущих лягушат. Она с гримасой отвращения взяла бутылку. Наверное, хорошо, что она не герцогиня, потому что воспитывает дочь явно не как леди. Молли, точно мальчишка, обожает все ползающее, извивающееся и плавающее.

– Мама, сплети мне веночек из ромашек! – Дочь бросила ей на колени охапку полураздавленных цветов.

Ханна грустно рассмеялась.

– Ладно, Молли, я попробую. Но ты помяла стебли.

Девочка выпятила нижнюю губу. Пора, однако, укладывать ее спать.

– Попробуй! – упрямо требовала Молли. – Ну мама, пожалуйста! – Малышка вдруг весело улыбнулась. – А я нарву цветов и вплету тебе в волосы.

Ханна с улыбкой следила, как ее девочка бегает по лужайке и рвет цветы. Пальцы сами собой принялись разделять увядшие стебельки и сплетать ромашки в цепочку. Она соединила концы цепочки – получилась корона. По крайней мере, хоть это она делать не разучилась.

Когда Молли утыкала ее прическу лютиками и гордо надела себе на голову цветочную корону, Ханна поднялась на ноги и стряхнула травинки с юбки. Солнце спряталось за тучку.

– Пора возвращаться, дорогая.

– Мама! Можно, я покажу корону Селии? – Молли весело подпрыгивала, хлопая в ладоши.

– Да, но потом пойдем в кроватку.

То ли перспектива показать венок Селии так взволновала девочку, то ли она слишком устала, чтобы капризничать, но Молли весело побежала домой, оставив мать, которой предстояло еще собрать туфельки и чулочки дочери да выпустить головастиков обратно в пруд.

Направляясь к дому, Ханна продолжала размышлять о Маркусе. Может быть, стоит уехать из Лондона пораньше? Ведь они уже достаточно преуспели в своем спектакле, чтобы избежать скандала. После бала у Трокмортонов Ханна посетила с полдюжины балов, званых вечеров и обедов. Побывала с Маркусом даже на маскараде. Но поддерживая вид учтивой приязни, и он и она ощущали не отпускающее напряжение, пусть и незаметное стороннему взгляду.

Она часто замечала, что Маркус смотрит на нее с любопытством, будто гадая, чего от нее ожидать. Но что означал этот взгляд? Его озадачил какой-то ее поступок? Или он прикидывал, какой фокус Ханна выкинет в следующую минуту, чтобы его шокировать? Или думал о том поцелуе? О том, как она закинула руки ему на плечи и притянула к себе в тот миг, когда он уже собрался отступить?

Ханна хотела бы получить ответы на свои вопросы, и не раз уже вопрос был готов сорваться с языка. К счастью, она успевала остановиться. Может, лучше не знать ответ, каков бы он ни был?

Дорога к дому получилась долгой. Ханна шла не спеша, подставив лицо ветерку, в котором уже чувствовался запах дождя. Преодолела пологий склон, ведущий к террасе, в одной руке сжимая бутылку, другой – придерживая подол юбки. И остановилась как вкопанная, едва не налетев на стоящего к ней спиной мужчину. Он обернулся, прежде чем Ханна успела уйти.

– Ага! – воскликнул Маркус. – Вот и вы. Харпер сказал, что вы ушли гулять.

– Да. – Смутившись, она поспешно опустила юбку, надеясь, что на ней не осталось пятен от травы. – Повела дочку на прогулку.

Герцог посмотрел на бутылку в ее руке.

– К пруду?

Ханна почувствовала, что краснеет.

– Ну да. За головастиками, – сказала она, показывая бутылку.

Маркус улыбнулся.

– Бывало, Дэвид ловил в пруду лягушек и совал их в сапоги своему учителю.

Она невольно рассмеялась.

– Почему-то меня это не удивляет.

Он продолжал улыбаться.

– Зато учитель удивлялся очень.

– Полагаю, сюрприз был не из приятных.

– Думаю, лягушки – это ничто по сравнению с прочей гадостью, которую бедняга регулярно находил среди своих вещей.

Ханна рассмеялась снова, стараясь незаметно заправить за ухо выбившуюся из прически прядь волос. Ее легкомысленное сердце радостно билось – просто от того, что она стоит и смеется с ним вместе.

– Не желаете ли прогуляться по саду? – предложил герцог. – Мне бы хотелось с вами поговорить.

– Разумеется. – Она облизнула губы.

Ханна сложила свои вещи на ближайшей скамье и зашагала рядом с ним. Под ногами хрустел гравий.