Чек за жизнь

— Просто потому что я ощущаю колоссальное удовольствие от того, что могу влиять на судьбы людей. До сегодняшнего дня я творил им добро, сегодня я сотворил куда больше добра. Это послужит для них уроком, если они не сойдут с ума.

Мы оба смотрели одновременно на людей, столпившихся возле четырех дверей.

— Скажите, прошу вас. Думаю, что это последний мой вопрос: бомба существует? Или это тоже фальсификация?

— Здесь ничего не фальсифицировано. Даже убийства настоящие — ответил он, — но бомба не сработает, не беспокойся, ее обезвредят раньше.

Он повернулся лицом к залу.

— Посмотри на них, как они стремятся спасти свои бессмысленные жизни. Ты не хочешь присоединиться к ним?

— Нет! Моя жизнь имеет смысл! У меня есть семья, которую я люблю. Работа, которая приносит мне радость! Я обязательно уйду от начальника и буду работать на себя. Я уеду жить за границу, я буду расширять свои знания в области программирования! Мое имя оставит след в истории. А еще… у меня будет ребенок! И он будет жить не так, как я жил прежде, не так, как другие. Он будет очень счастливым, я знаю. Я научу его благодарить бога за новый и прожитый каждый день. Теперь я знаю, для чего мне дана жизнь.

— А ведь раньше ты принимал жизнь как данность?

— Раньше я был идиотом, я не умел ценить ничего, только то и делал, что ждал все время чего-то. Теперь я знаю, что каждый день — это новый старт. И с этого утра я другой человек, даже если мне суждено сегодня умереть.

— Ты понял это. Ты поумнел. А они? — показал он мне на заложников, — они даже не понимают, что из-за них силовики не могут проникнуть в зал. Двери плотно закрыты, но за ними их спасение. Когда я вижу массы неорганизованных людей, я понимаю, как заблуждаюсь насчет необходимости правительства. Толпа нуждается в лидере — в том, кто сильнее и умнее их, в том, кто будет их вести.

Спасите наши души

Он встал на просцениум и начал наблюдать за происходящим в зале.

— Посмотри на них, это тот момент, когда они зависимы. За все двенадцать часов, что мы здесь находились, в этом заминированном здании, ни один человек не предпринял ничего, чтобы спасти свою жизнь, потому что ждал спасения свыше. Ни один из них не захотел думать, предпринять меры, разрабатывать план побега — потому что им нужен кто-то, кто их поведет. Хотя, я облегчил им предлагаемые обстоятельства: они были под наблюдением со всех сторон, но у них была возможность перемещаться и возможность выбраться… Я снабжал их водой, чтобы они не теряли силы и веры, а они… просто утоляли жажду. Им подавали знаки, но никто не обратил них внимания. Никто из них не предпринял попытку спасти свою душу сам, потому что каждый рассчитывал на правительство. А ведь правительство — это такие же люди. Не хочу возвращаться к теме рабской философии.

Он резко повернулся ко мне.

— Времени мало. Сейчас устанавливают взрывчатку на дверях. Возьми микрофон и скажи этим людям, чтобы они отошли от дверей. Быстрее!

Я подошел к микрофону, как он повелел, осторожно взял его и… не поверил глазам. Таймер был встроен в микрофон.

— Ну как тебе? Я еще и хороший изобретатель, — улыбнулся он, — Чего же ты ждешь? Спаси их!

Я просто встал как вкопанный, держа микрофон в руке. И тут же в моей голове пронеслись те самые знаки:

Сначала слова Шакала: «Ваше спасение или гибель в наших руках». Затем щелчок, который означал не выключение микрофона, а включение датчика… Знаменательный вопрос этого господина: «Вы смогли бы схватить микрофон и передать информацию?». И это только часть загадок. Да, черт побери, а мы действительно оказались так глупы и трусливы.

Я остановил таймер. И обратился к заложникам в зале:

— Секундочку внимания… Внимания, прошу вас.

Я около минуты пытался обратить на себя внимание.

— Бомба обезврежена! Бомба обезврежена! — повторил я несколько раз. Наконец, я овладел их вниманием. — Вам нечего больше бояться. Датчик находится сейчас у меня руке. Вам, как и мне, сложно будет в это поверить, но он, оказывается, был встроен в микрофон. Да, этим микрофоном террористы нами и манипулировали все это время, но сейчас не об этом. Я настоятельно, рекомендую вам отойти от дверей, чтобы силовики могли проникнуть к нам, подорвав их взрывчаткой. Прошу вас, отойдите от дверей. От того, что вы там толпитесь уже около часу, они не откроются. Отойдите от дверей.

Люди, с чьих лиц постепенно спадал панический ужас, начали отходить от дверей. Через пару десятков минут все четыре двери снесли и в зал вошли вооруженные силовики. Заложники пулей рванули из душного зала к выходам, опять образуя давку.

Я все еще оставался на сцене, наблюдая за всем этим.

— А что будет с вами? — повернулся я к этой странной престранной личности, которая устроила для себя столь странное представление.

— Разве я похож на преступника? Я всего лишь разработал план и осуществил его. Да, я всего лишь сценарист, и даже не режиссер-постановщик. Режиссером мог бы быть любой из вас, ведь любое решение могло бы повлиять на исход, но все предпочли быть актерами-марионетками. Так и в жизни.