Чехословацкая повесть. 70-е — 80-е годы

Увлечение Ван Стипхоута «автостопом» заражает и Рене. В ружомберкскую типографию или из типографии назад в Нижнюю он попадает на попутке куда быстрее, чем если бы преодолевал этот сложный путь на автобусе в сочетании с поездом. Несколькими днями позже Рене также возвращается на попутке из Ружомберка, поскольку в Нижней в этот вечер спектакль, на который он не хотел бы опаздывать, — Жилинский театр дает «Женитьбу Фигаро». Подбирает Рене порожняя «скорая помощь», и он опережает свой дизелек на добрые полчаса. Дома Тршиска объявляет ему:

— Ван Стипхоут уехал с Танечкой в Трстеную. Поезжай за ним. Пришли вам какие-то гроши из «Люда»^[24] или откуда-то еще. Ван Стипхоут получил их.

Рене абсолютно уверен, что эти деньги его — недавно в «Люде» вышел один его перевод, тогда как у Ван Стипхоута не было там никакой публикации. Да, хотя бы часть гонорара нужно спасти! Времени хватит — спектакль начнется только в восемь, а дизелек, который он опередил на «скорой помощи», должен прийти только сейчас. Расчет Рене точен. Через двадцать минут он уже выходит в Трстеной и видит: в зале ожидания подвыпивший Ван Стипхоут пристально изучает расписание поездов на стене, а стоящая чуть поодаль обесцвеченная блондинка делает вид, что не имеет к нему никакого отношения. Но у Рене нет сомнений: это именно Танечка. Старушка, определяет он. Ван Стипхоут, заметив Рене, издает нечленораздельный возглас.

— Царь, я купил краски, будем рисовать! — кричит он и сует Рене в руку какую-то мелочь — остатки растраченного гонорара. Под мышкой у него большая черная коробка. Он в восторге:

— Чистая случайность, царь! Тут в магазине валяются краски фирмы «Манес». Абсурд! А знаменитые мастера в Братиславе избегались в поисках!

— Лучше подумай, друг, как мы отсюда выберемся! — приблизившись, говорит Танечка. Рене представляется.

— В Нижнюю уже ничего не идет? — касается и он этой животрепещущей темы.

— Ничего, ни единого поезда, товарищи! — восхищенно возвещает Ван Стипхоут. — Пошли, пошли обратно в гостиницу «Рогач», спустим все под завязку!

И хватает блондинку-старушку под руку. Блондинка-старушка вырывается и решительно говорит:

— Мне домой надо! У меня дети одни!

— Пошли на шоссе, — предлагает Рене, который все еще не теряет надежды попасть в театр. — Может, поймаем попутку.

Выйдя из зала ожидания на улицу, они видят стоящий прямо напротив вокзала автобус.

— Скажите, пожалуйста, вы случайно не в Нижнюю? — спрашивает Рене.

Да, в Нижнюю, и, конечно же, они с удовольствием их прихватят.

В Тврдошине автобус останавливается — на площади подсаживается группка улыбчивых девушек.

— Евочка, а мамуля в театр не едет? — спрашивает кто-то в автобусе.

— Подождите минутку, она сейчас придет, — говорит девушка.

Ждут, мамуля прибегает, автобус следует дальше. Выясняется, что это театральный автобус, свозящий зрителей предместья на спектакль. Значит, в театр Рене поспевает. Но Ван Стипхоут с Танечкой интереса к театру не проявляют — они отправляются к Танечке домой, и Рене, провожая их долгим взглядом, немножко завидует.

На следующий день Рене, правда, узнает, что дома Танечку поджидал инженер Панак и что Ван Стипхоут уже настроен влюбиться в кого-то другого.

Но не только мечта о любви — уже немалое время преследует Ван Стипхоута и мечта о чужедальних краях. Он поехал бы в любую командировку, лишь бы представился случай. А уж раз такой не представляется, Ван Стипхоут придумает его сам: ему необходимо посетить Университетскую библиотеку для изучения различных старых газет и журналов, дабы подобрать материалы о «Тесле Орава» за весь период ее существования — без использования подобных публикаций его хроника явно будет неполной. Просьбу Ван Стипхоута поддерживают, и он отбывает.