Чехословацкая повесть. 70-е — 80-е годы

Вот уж и впрямь не выбрали подходящий момент для публикации письма Бюро РК КПС коллективу завода — да что там «не выбрали», выбрать-то выбрали, только самый неподходящий. Ведь вслед за передрягой с мертвыми приемниками — хлоп! — другая: налаживают выпуск разновидности «Оравана» — «Кривань» и «Мурань», и хотя по существу это тот же «Ораван», только в другой упаковке, однако и это обстоятельство требует некоторых, хотя и невинных, изменений, и одно из них напрочь тормозит дело. Экран приемника помещен в металлическую раму, называемую «маской». Маски штампуются здесь же, в цехах заготовительного производства. И вот вдруг оказывается, что каждая маска трескается в одном из изгибов.

Лгуны-лакировщики опять в замешательстве: не знают, как быть. Зато рабочие уже знают, как быть: смело разоблачать.

Только обнаружилась неполадка, как открывается дверь и в редакцию заводской газеты решительно входит Ангела Баникова.

Рене: — Принесли роман, товарищ Баникова?

Ангела Баникова: — Какой роман, товарищ редактор?! Открытое письмо принесла!

Письмо публикуется в следующем номере. Оно такого содержания:

«Товарищи рабочие и работницы! Видимо, далеко не каждого на нашем заводе волнует, выполняется ли план в срок или нет! Мы, работницы конвейера Е, убеждаемся в этом почти ежедневно и потому вынуждены писать об этом. Ведь равнодушие и халатность ни к чему хорошему завод не приведут!

Начнем со снабжения. Сколько усилий приходится нам затратить для выполнения плана! Работаем в ночную смену, некоторые ремонтники на нашем конвейере почти слепнут от усталости, а тут вдруг оказывается — нету масок, не с чем работать. Дефицит, вместо того чтобы снижаться, растет. Именно такой случай произошел 25 октября 1960 года в 17 ч. 30 м.! Мы хотим знать, кто виноват в случившемся, и требуем, чтобы он возместил убытки!»

Далее идет перечисление примерно еще двадцати различных погрешностей и заключение:

«Работники, ответственные за все происходящее! Если бы вы зарабатывали столько, сколько мы, как бы вы тогда справлялись с трудностями? Своей халатностью вы обираете рабочих! Мы надеемся, что все те, кто отвечает за судьбу производства, отнесутся к нашим словам с должным вниманием и облегчат наш изнурительный, тяжелый труд!

Работницы конвейера Е».

Да, работницы конвейера Е знают, что им делать, так почему бы и Рене не последовать их примеру?

Письмо он предваряет словами:

«Мы публикуем открытое письмо работниц конвейера Е, не изменяя в нем ни единого слова. С ответом на их вопросы вы сможете ознакомиться в следующем номере».

И Рене верен своему обещанию. Ведь и он уже раздосадован тем, что его постоянно водят за нос. И кроме того, на соседнем конвейере работает Ева. Не хватает еще потерять доверие работниц конвейера! И Ева, как нарочно, хочет заниматься именно журналистикой? Не хватает еще потерять доверие будущих журналистов!

За одну ночь Рене превращается в детектива. Так, говорит он себе, через неделю выйдет номер многотиражки, который будут — это я точно знаю, хотя и не пойду проверять по цехам, — читать все! В номере я помещу большую детективную повесть под названием «Кто виноват?». А подзаголовок: «Ответ работницам конвейера Е». Рене принимается за работу, и вскоре повесть выходит в свет.

Во вступлении он пишет:

«Товарищи работницы конвейера Е! В прошлом номере «Оравы» мы обещали ответить на ваши вопросы. Однако поручить одному отделу разработать ответ оказалось делом трудным. В чем-то все же, надо признать, наш завод уникален: допускаются ошибки, хотя работают на нем люди, которые никогда не ошибаются. Кто же виноват в этих ошибках? Неизвестно. Совершая свои рейды по отделам, чтобы докопаться до сути того или иного вопроса, я ни разу не встретил человека, который сказал бы мне: «Это была моя ошибка». Напротив, повсюду звучали одни обвинения. Способность обвинять у нас куда как развита. Но способность обвинять еще не есть способность критиковать. Ибо нет критики там, где нет самокритики. А поскольку мы не умеем признаваться в ошибках, то и не извлекаем полезного урока из ошибок, иными словами — зачеркиваем то, что называется «учиться на ошибках», и тем самым невольно способствуем тому, что ошибки повторяются. У нас в последнее время было немало возможностей «учиться на ошибках», но научились ли мы?»

За вступлением следует первая глава повести «К вопросу о масках!», где Рене возвращается к событиям годичной давности. Осенью 1959 года товарищи инженер Фицек, инженер Бурак и снабженец Кухарский предложили штамповать маски из листовой стали, ибо используемый для этой цели алюминий — материал импортируемый и запасы его ограниченны. Стремление экономить алюминий, следовательно, вполне обоснованное.