Чехов без глянца

— Leider. Ja![22] — ответил он, сам, видимо, превоз­могая свое волнение и глубоко переживая проис­шедшее.

Весь наш этот разговор велся полушепотом. Ольга Леонардовна не обращала на нас внимания и продол­жала лежать поперек своей кровати, все еще поддер­живая Антона Павловича, не догадываясь, что все уже кончено. Я тихонько подошел к ней. тронул ее за плечо и сделал знак, чтобы она поднялась. Она осто­рожно освободила свои руки из-под спины Антона Павловича, поднялась и подошла ко мне. Я. с трудом удержив;ш свои внутренние переживания, полушепо­том сказал ей: «Ольга Леонардовна, голубушка моя, доктор сказал, что Антон Павлович скончался»... Бедная Ольга Леонардовна в первую минуту как бы окаменела, таким страшным и неожиданным ока­зался удар, а затем в каком-то исступлении наброси­лась на доктора, схватила его за воротник пиджака, начала его грясти что есть сил и сквозь слезы по­вторяла по-немецки:

— Doktor es ist nicht wahr, sagen Sie doch Doktor, dass ist nicht wahr!

С большим трудом нам с доктором удалось мало-по- малу ее успокоить и привести в себя. Доктор оста­вался еще какое-то время в комнате, затем, ухода и сознавая, как Ольга Леонардовна тяжко принима­ет смерть своего мужа, просил меня убрать со стола все острые вещи, наподобие ножей, и не оставлять ее одну, а побыть с ней вместе до утра. Рано утром он обещал вернуться со своей женой и увезти Ольгу- Леонардовну к себе домой, пока покойник не будет вымыт и одет.

Григорий Борисович Иоллос. Из письма редактору газеты •<Русские ведомости» В. М. Соболевскому. Баден- вейлер, j июля 1904 г.:

Сквозь широко раскрытое окно веяло свежестью и запахом сена, над лесом показывалась заря. Кру-

■ Доктор, это неправда, доктор, скажите, что это неправда! (ш-м.) 495

гом ни звука — маленький курорт спал; врач ушел, в доме стояла мертвая тишина; только пение птиц доносилось в комнату, где, склонившись на бок, от­дыхал от трудов замечательный человек и работник, склонившись на плечо женщины, которая покрыва­ла его слезами и поцелуями.

Ольга Леонардовна Книппер-Чехова:

И страшную тишину ночи нарушала только как вихрь ворвавшаяся огромных размеров черная ночная ба­бочка, которая мучительно билась о горящие элек­трические лампочки и металась по комнате.

Лев Львович Рабенек:

Влетевшую большую черную ночную бабочку пом­ню очень ясно, только сейчас не смогу сказать, вле­тела ли она в комнату до смерти Антона Павловича или сейчас же после его кончины.

Ольга Леонардовна Книппер-Чехова: