Чехов. Книга 11. Трофей некроманта

— Есть… — вздохнул мужчина, и между его бровями залегла глубокая складка. — Конечно, мы делаем все, что в наших силах, но бывает и такое, что от нас уходят со злобой в сердце. Правда есть еще один институт, который исправляет всех без исключения…

— Какой же? — живо полюбопытствовала Арина Родионовна.

— Каторга! — просто ответил Сосновцев. — Она исправляет всех. Так или иначе.

Я бы поспорил с хозяином трудового лагеря. Цель каторги была вовсе не в перевоспитании, а в изоляции человека от общества на определенный срок. И я прекрасно знал, каков процент рецидива среди освободившихся каторжников. Виной тому было отсутствие социализации. Бывшие каторжники жили вне общества и часто не могли найти даже самую простую работу. Поэтому и возвращались на старую дорогу. Но спорить с Сосновцевым я не стал, и мы ненадолго замолчали. Неподалеку залаяла собака, следом за этим раздался чей-то смех, а потом кто-то затянул песню. Послышался второй голос, а за ним и третий.

— Славно тут у вас… — улыбнулся Питерский. — А поначалу мне подумалось дурное.

— Вы можете пройтись по поселку и убедиться, что у нас не происходит ничего дурного. Только прошу не подходить к босым ребятам. Это новенькие. Обувь им выдадут только через неделю, а поначалу они работают в столовой. Там им доверяют мыть посуду и готовить еду.

— Они могут быть опасны? — насторожился я.

— Могут захотеть сбежать с вашей помощью. Будут врать или грозить. Рекомендую сразу кликнуть кого-то из работников.

Нечаева тут же поднялась и поправила юбку.

— Я бы размяла ноги, — сообщила она и выразительно посмотрела на Яблокову. — Пройдемся?

— Я с вами, — отозвался Питерский.

Спустя минуту мы остались с хозяином поселка наедине. Сосновцев усмехнулся, бросив на меня испытующий взгляд.

— Вы ведь неслучайно приехали сюда, Павел Филиппович, — сказал он. — Полагаю, кто-то попросил вас выяснить судьбу кого-то из наших гостей?

— Мне и впрямь хотелось с вами встретиться, — согласился я. — Но причина моего визита вовсе не в вашем госте.

— Любопытно, что же вас тогда привело ко мне? — мужчина отпил чай и вернул чашку на стол. Взглянул на меня, с интересом ожидая ответа.

— Надеюсь, вы простите мне эту маленькую хитрость. Я был вынужден искать с вами встречи и воспользовался тем, что моя помощница отправлялась в ваш поселок.

— Не утруждайтесь объяснениями. Вы не сделали ничего дурного. К тому же мне было интересно с вами познакомиться, мастер Чехов. Об адвокате с совестью в Петрограде ходят легенды.

— Только не говорите, что вы верите в слухи, — усмехнулся я.

— Иногда лишь им и стоит верить, Павел Филиппович, — ответил Сосновцев. — Но ведь вы прибыли сюда не для того, чтобы порадовать старика своим светлым ликом.

Я покачал головой, оценив шутку хозяина поселка. Мне вовсе не хотелось говорить с ним о его отпрыске. Что-то мне подсказывало — сыном своим Сосновцев не гордится.

— Речь об Антоне, верно? — посуровел мужчина.

И я кивнул:

— О нем…

Плечи собеседника резко опустились. Михаил Сергеевич пожевал губу, а потом заговорил охрипшим голосом:

— Антон родился поздно. Беременность далась супруге тяжело. Лекари буквально ночевали у порога нашей спальни. Мальчик родился болезненным. Жена в нем души не чаяла и не позволяла наказывать за провинности. Мы много раз ругались с ней из-за его проделок. Я даже грозил ей разводом, да только все без толку. Супружница буквально закрывала стервеца собой, когда я пытался его отчитать. Придумывала ему различные оправдания. Но я тоже был хорош — надо было решить все быстро и жестко. А я в душе надеялся, что оно само как-то сложится. Полагал, что Антон захочет стать достойным человеком. Но все вышло иначе. И это моя вина.

— Он жил в вашем поселке? — негромко спросил я.

— Жил, — кивнул мужчина, глянув на меня хмуро. — И не один раз. Да только все это напрасно. Я тот самый, про кого говорят «сапожник без сапог». Но что бы там не натворил мой сын — я отвечу за него по всей строгости. Потому что его характер — моя вина.

— Он ничего не натворил, — быстро произнес я. — По крайней мере мне ничего об этом неизвестно. Но вышло так, что вашего сына предложили кандидатурой в супруги для моей хорошей подруги.

— О ком же идет речь? — оживился Сосновцев.

— Алиса Белова, — пояснил я.

— О как! — ахнул собеседник. — Я знаком с ее отцом. Хороший человек. И дочь у него достойная. Неужто ему наконец удалось накопить на титул?

— Удалось, — кивнул я.

— Значит, ему выдвинули условия, чтобы капиталы остались в знатной семье… — пробормотал мужчина и посветлел лицом. — Это же хорошая новость!

— Не совсем, — попытался я остудить пыл Михаила Сергеевича. — Девушка не хочет брака. Она желает остаться свободной.

— Да все это глупости, — отмахнулся мужчина. — Антон у меня бедовый, это правда. Но хорош собой и к девкам подход знает. Годная девушка сможет исправить его. Сумеет присмотреть, уследить и…