Чехов. Книга 12. Танец со смертью

Мы быстро направились прочь из кухни и спустились на первый этаж. И пред нами предстало поистине шокирующее зрелище. Ярослав стоял у окна и со священным ужасом смотрел на Козырева. Тот яростно размахивал шахматной доской, пытаясь ударить невысокого худого человека в деловом мятом костюме, со всклокоченной седой шевелюрой. Но предмет предсказуемо проходил сквозь миньона бабушки. На полу были разбросаны фигуры, на которые никто не обращал внимания.

— Лошадью ходи? — истошно выкрикивал Василий. — Да что ты в этом понимаешь… Ты! Ты! — Козырев никак не мог найти подходящее слово и наконец заорал, — Ханурик!

— Кто? — с любопытством уточнил незнакомый призрак, поправив на переносице роговые очки. — Это какой-то зверек? Не знаю этого слова.

Василий наконец заметил меня и уронил доску на пол. Та жалобно скрипнула, но осталась цела.

— Павел Филиппович, заступник вы мой, святой человек, скажите, что этот ханурик не будет тут обитать! Это абсолютно невыносимый человек!

— Добрый вечер, Павел Филиппович, — вежливо поздоровался гость и коротко поклонился. — Борис Николаевич, к вашим услугам. Быть может вы знаете, что означает это слово «ханурик»? Ни в одном из словарей, который я в свое время штудировал, этого слова не встретил.

— Оно носит оскорбительный характер, — с готовностью пояснила Софья Яковлевна. — Василий, видимо, уверен, что при жизни вы злоупотребляли алкоголем.

— Был такой грех, — вздохнул мужчина и потупился. — Если бы я не имел такой пагубной привычки, то может быть не погиб бы в самом расцвете сил. Лекари много раз лечили меня, но я был слишком слаб духом, чтобы вырваться из лап зеленого змея. Он меня и погубил.

— Ханурик, — повторил Козырев с торжеством и важно проследовал мимо нас в зеркало и уже из него донеслось, — Вынужден откланяться, господа и дамы. Мне надо восстановить нервы.

Я с трудом скрыл улыбку и уточнил у бледного Ярослава:

— Что тут произошло?

— Мы решили за беседой сыграть в шахматы, — сообщил шокированный парень. — Я когда-то недурно в этом разбирался.

— И я подсказал Василию сделать ход конем, — с готовностью подтвердил миньон бабушки. — Кто ж знал, что этот маневр окажется не самым удачным.

— Оставляй его, — восхищенно попросила Яблокова.

— Козырев нам весь дом разнесет, — возразил я.

— Оно того стоит, — соседка схватила меня за локоть. — Никто не способен был вывести Козырева из себя. А этот призрак сумел.

— Вам не хватает телевизионных передач со всякими скандалами?

— Там большая часть — постановка, — вздохнула женщина.

— Решай, Павел, — хитро усмехнулась Софья Яковлевна. — Книга с закладкой лежит на твоем столе. Я могу оставить ее тут. Или забрать с собой.

— Пусть обитает тут, — я махнул рукой.

***

Остаток вечера прошел без происшествий. Гости разъехались, я же поднялся к себе и лег спать. А с утра проснулся до того, как прозвенел будильник. Взглянул на прикроватный столик, где лежал телефон. Отец наверняка уже отправился на службу. А если я позвоню ему сейчас, то есть шанс, что он еще не очень занят работой. Поэтому я вздохнул, взял со столика аппарат, и набрал нужный номер.

— Доброе утро, сын, — послышался в динамике голос Филиппа Петровича. — Я заезжал вчера к тебе, чтобы проведать. Но мне сказали, что ты отбыл по делам. Значит, идешь на поправку. Или решил измотать себя?

— Со мной все хорошо, — ответил я и перешел к нужной теме. — Ты не против, если я сегодня загляну в гости?

— Рабочие вопросы?

— Скорее, дело, которое касается семьи, — уклончиво ответил я.

— Что-то случилось?

Голос в динамике мигом стал настороженным.

— Все в порядке, — попытался успокоить его я. — Просто нужна кое-какая информация.

— Хорошо, — растерянно ответил Филипп Петрович. — Я сейчас дома. И буду бы рад, если ты заглянешь в гости.

Я поморщился. Ехать в отцовский дом мне хотелось меньше всего. Но все же произнес:

— Хорошо. Скоро буду.

Завершил вызов и встал с кровати. Зашел в ванную, где быстро привел себя в порядок, оделся и вышел из комнаты.

Фома уже сидел в гостиной. Заметив меня, он поспешно встал с кресла:

— Доброе утро, вашество, — пробасил он.

— Доброе, — ответил я и сел за стол. — Давно проснулся?

— Поспишь тут, когда такие дела творятся, — буркнул Питерский.

— С утра уже занят? — уточнил я, и, дождавшись утвердительного кивка, спросил. — И как результаты?

— Звонила Арина Родионовна.

— Зачем? — не понял я. — И почему тебе.

— Пришлось попросить ее о помощи, — хмуро произнес Питерский.

— Ты рассказал ей о произошедшем? — уточнил я, но Фома покачал головой:

— Только то, что труп Андросова стал непригоден для допроса. Да и то в общих чертах.

— И?

— Арина Родионовна сказала, что сегодня утром лично поговорила от вашего имени с новым начальником третьего отделения по поводу конвоя, который доставлял труп Андросова, — отчитался Фома.

— И? — с надеждой уточнил я, и Фома усмехнулся:

— Все копии бумаг у мастера Нечаевой. Наша Арина Родионовна умеет убеждать. Она уже едет сюда. Разумеется, вся информация получена неофициально. Я вспомнил про бюрократию и решил, что лучше получить все быстро и в обход всех этих…

Он замялся, словно вспоминая слово.