Чехов. Книга 2

— Жрецы не очень жалуют людей с моим даром. К тому же если бы я прервал юридическую династию — отец бы меня убил. И это не фигуральное выражение.

— А, ну ежели так, — понимающе протянула Любовь Федоровна и откинулась на спинку стула. — Зато сейчас-то он поди в восторге.

Я остановился у двери. Обернулся и открыл было рот, чтобы ответить, но в последний момент решил промолчать.

— Меж тем касса наша не пополняется и денег в сейфе я не наблюдаю, мил некромант, — продолжила женщина и нахмурилась. — Иными словами: где деньги, Чехов?

— Деньги, полученные от Рипера…

— Пойдут на оплату заработной платы сотрудникам, закупке расходных материалов.

— Так много? — нахмурился я.

— В приемной нужен гарнитур из шкафчика на несколько вешалок и полок. Чтобы плащик повесить посетителю. Чай не в тропиках живем. Полочку для шляп. Небольшое зеркало, чтобы привести себя в порядок какой-нибудь даме, пришедшей на прием. И вешалку для зонтиков. Можно поставить высокое ведро для них…

— Женщины, — вздохнул я и возвел глаза к потолку.

— Приму это за благодарность, — усмехнулась хозяйка дома.

— Но это ведь не может стоить настолько дорого.

— Ты не в курсе, что твой слуга надумал гараж во дворе соорудить? — хитро осведомилась женщина.

— Знаю.

— А то, что надо получить разрешение от градостроительной инспекции?

— Не подумал, — согласился я и почесал в затылке.

— И от официальной владелицы дома, — скривилась Любовь Федоровна. — В общем, деньги эти считай уже определены в дело.

— С вами разориться недолго, — хмыкнул я.

— Глупости. Я тебя по миру не пущу, княжич.

— Спасибо за напоминание. Я привезу немного наличности, чтобы было что хранить в сейфе.

— Замечательно, — по слогам выговорила призрачная дама и буквально засияла от восторга. — Жду.

Вышел из приемной и запер офис на ключ.

Машина уже стояла у крыльца. Фома открыл дверь, и я сел на переднее сиденье. Бросил папку на задний диванчик.

— Едем на Елизаветинскую. Дом двадцать четыре, где ворота с гербом, — произнес я, когда слуга сел за руль.

— Понял, вашество, — ответил тот и завел двигатель.

* * *

Здание министерства Юстиции располагалось неподалеку от собора святого Луки. На пересечении Елизаветинской улицы и Михайловского проспекта. По соседству со зданием городской прокуратуры. Дороги были чисты, и путь не занял много времени. Едва авто подъехало к воротам, как сработали датчики и створки начали медленно открываться, впуская нас на территорию.

— Прям магия, — восхитился слуга.

— Ага. И называется она «номера семьи Чеховых», — ответил я и указал на свободное место. — Останови вон там.

Слуга кивнул и припарковал машину у крыльца.

— Я ненадолго, — предупредил я и вышел из авто.

В просторном холле здания дежурили несколько жандармов.

— Чехов. В канцелярию, — произнес я и достал из кармана удостоверение. Один из жандармов внимательно посмотрел на документ, кивнул и нажал на кнопку турникета, пропуская меня в холл, в центре которого стояла статуя Немезиды.

Канцелярия расположилась на первом этаже. Я свернул в правое крыло, быстро нашел нужный кабинет, трижды стукнул в створку. И дождавшись приглушенного «Войдите», повернул ручку двери и вошёл внутрь

Кабинет был небольшим. Стойка, за которой стояла сотрудница в форме Министерства, а за ее спиной тянулись стеллажи, на которых хранились тысячи томов заведенных и закрытых заявок. Девушка была приятной, со светлыми волосами. Мне подумалось, что она хочет казаться старше своих лет. Именно для этого нацепила очки в тяжелой темной оправе, которые, впрочем, ее не портили.

— Добрый день, — вежливо поприветствовал я делопроизводителя и положил на стол папку. — Павел Филиппович Чехов. Привез ордера, выданные министерством.

Девушка внимательно взглянула на меня, открыла папку, забрала бумаги.

— А, простите, совсем забыл. Вот ещё одна.

Я достал из кармана свернутый документ с заявлением Мироновой и передал его девушке.

Делопроизводитель с неприязнью покосилась на мятый лист, осторожно взяла его двумя пальцами за край и положила к остальным. Пересчитала заявления, вынула из ящика стола бланк и принялась заполнять бумагу. Я же терпеливо ждал, рассматривая тяжёлые дубовые стеллажи.

— Ни одного иска в суд? — удивлённо уточнила она, отложив ручку.

— Что? — не понял я.

— Среди ваших заявок нет исков в суд по защите прав, — протянула девушка и подозрительно взглянула на меня.

— Стараюсь решить дело в досудебном порядке, — ответил я. — Проведение досудебной работы важная часть нашего ремесла. К тому же суды перегружены. И дело простолюдина может тянуться год. А то и больше.

К тому же министерство платит только за первые два дня ведения дела и заявление в суд. А дальше оплата идет только за дни заседаний. Которых за год может быть пять-шесть.

Девушка не ответила. Просто кивнула, взглянула на лист и протянула его мне:

— Подпишите в месте, где галочка.

Я послушно поставил автограф напротив вписанной от руки фамилии, посмотрел на итоговую сумму нескольких дней трудов.