Чехов. Книга 2

— Мастерской? — переспросил я. — Ты тоже модист?

— Лучший в городе, юноша! — гордо ответил собеседник. — Позволь представиться: Николай Барков.

— Основатель мануфактуры НБ, — догадался я. — Сама императрица выходит в свет в ваших туалетах, насколько я знаю.

— Она имеет вкус! — самодовольно усмехнулся Николай и посмурнел. — И этот Веленцев напоминает меня. Так же живёт работой. Если он выгорит…

— А ты питаетешься творчеством, — догадался я.

— Именно, — кивнул Барков. — И голодать не хочу. Но придется, если у Веленцева ничего не наладится.

— И как я должен помочь ему? Я ничего не понимаю в работе модиста.

— А тебе и не надо. У меня в подсобке тайник остался. В нем небольшие сбережения и кое-какие заметки. Думал, наследники найдут при ремонте, да эти прощелыги помещение продали и купили салон в центре города. Им, видите ли, дизайн местный не понравился, — мужчина ударил кулаком по стене и вышло довольно крепко. — Ну и пошли они тогда лесом, раз не захотели. А этому бедолаге какая-никакая, а помощь. Ты бы передал, некромант.

— Хорошо, — ответил я и вышел из коридора.

Веленцев словно и не заметил моего отсутствия. Он уже заканчивал портрет. Отложил карандаш, внимательно осмотрел рисунок. И, видимо, остался доволен своей работой:

— Готово, мастер Чехов, — произнес он, протягивая мне лист.

Я взял его, взглянул на нарисованного человека. Вышло на редкость хорошо. Художник уловил взгляд исподлобья, узкую переносицу, широкие брови и недовольно поджатые губы.

— Не могу быть уверенным, но мне показалось, что у него именно такая прическа под париком. Странно, что локоны были не примяты. Но быть может, я просто додумал его образ, и он острижен совсем иначе.

— Не думайте об этом.

— Я попробую вспомнить что-то еще… — начал было он, но я покачал головой.

— Не надо, Константин. Поверьте, этот человек не стоит вашего внимания. И будет лучше, если вы забудете о нашем разговоре и более никому не станете говорить о нем.

Веленцев напрягся и медленно произнес:

— Он опасен?

— Может быть, — я уклонился от прямого ответа. — Но вам ничего не грозит, если наш разговор останется между присутствующими.

Я посмотрел на призрака, который насупился.

— Кому я смогу рассказать? Стене?

— И у стен есть уши, — пробормотал я старую поговорку и бережно свернул бумагу, чтобы убрать в карман. — У меня есть к вам еще дело, мастер Веленцев.

— Слушаю, — осторожно отозвался Константин.

— Вы же знали, что здесь творил Николай Барков? — решил я начать издалека.

— О да! — воскликнул Веленцев и прижал ладони к груди. — Он начинал здесь свой путь модиста и вернулся сюда после того, как покорил Петроград. Я слышал, что он очень любил эту мастерскую. И я посчитал это добрым знаком. И был удивлен, что мастерскую такого великого человека сдают настолько дешево.

— Какой льстец, — протянул призрак, но выглядел при этом довольным.

— В общем, не знаю, как вы к этому отнесетесь, — продолжил я, — но Николай Барков остался здесь после смерти. Вернее, его призрак.

Я думал, эта информация испугает Веленцева. Но вышло иначе. Модист вскочил с кресла и принялся ходить по студии, заламывая руки:

— Это правда? Вы не шутите? — то и дело уточнял он, останавливаясь и оборачиваясь ко мне. — Откуда вы знаете, Павел Филиппович? Я ведь однажды даже пытался провести спиритический сеанс, чтобы поговорить с Николаем. Пригласил медиума…

— Помню этот спектакль, — скривился Барков. — Приперлась здоровенная баба воняющая чесноком и собачьей шерстью. Ходила по комнате и приглядывала, что стащить. Но не сумела спрятать под платьем ничего ценного. Я вытряхивал из-под подола то кружева, то резинки.

— Очень талантливый медиум, скажу я вам, — продолжил Константин. — Правда, весьма нервная. И она отчего-то крутилась и цепляла локтями полки. Много чего потом оказалось на полу.

— Я к ней в исподнее забрался, чтобы вернуть пуговицы из перламутра! — возмутился Барков. — Сказочный дуралей оставил воровку одну, когда она потребовала.

— Ей даже потребовалось сконцентрироваться, — продолжил делиться впечатлениями живой модист, не слыша возгласов мертвого. — Но все же ей не удалось вызвать дух Николая. Он не захотел общения.

— Я не захотел, — всплеснул руками бывший хозяин мастерской. — Я орал потерпевший! Но та медиумка не услышала бы даже писк призрачной мыши.

— Сожалею, — мягко отозвался я и решил не расстраивать модиста. — Смею предположить, что медиум не смогла настроиться на тонкую натуру почившего мастера.

— А вы… — Константин вопросительно уставился на меня.

— Я некромант. И мне не обязательно настраиваться, — говорить о том, что я не встречал ни одного медиума, способного слышать мертвых не стал.

— Господин Павел Филиппович, — выдохнул мужчина и сложил ладони в молитвенном жесте, — позвольте мне спросить мастера…

Я покосился на призрака, и тот вздохнул:

— Ну, покажи меня.

— Вы сами сможете спросить, — пояснил я и щелчком поставил тотем в углу комнаты, напитал призрака силой, впуская его в материальный мир.

Веленцев застыл, глядя на полупрозрачный силуэт. А затем забормотал: