Чехов. Книга 4

— Павел Филиппович, вас беспокоит секретарь Анастасии Барковой, — послышался в динамике женский голос. — Анастасия очень ищет встречи с вами.

— Хорошо, — односложно ответил я, раздумывая, откуда у Барковой мой номер телефона.

— Когда вам будет удобно?

— Завтра.

В динамике ненадолго повисло молчание, а затем девушка-собеседник осторожно произнесла:

— Мастеру Анастасии очень хотелось бы увидеться с вами сегодня. Она может подать за вами машину. Или приехать в удобное для вас место.

"Старая промзона на Северо-западе", — чуть было не ляпнул я, но вовремя подумал, что старые мануфактуры со злыми призраками невест какого-то маньяка плохо подходят для переговоров.

— Давайте через три часа в ресторане "Лунный свет".

— Хорошо, — быстро согласилась секретарь и с надеждой уточнила:

— А раньше у вас никак не получится?

— Увы, — со вздохом ответил я.

— Хорошо. Тогда через три часа, — согласилась девушка и я нажал на отбой вызова. Хотел было убрать телефон в карман, но аппарат зазвонил снова. И я тяжело вздохнул и снова принял вызов с незнакомого номера:

— Слушаю.

— Павел Филиппович, большое вам спасибо, — послышался в динамике радостный мужской голос.

— Простите, но я не узнаю вас. С кем имею честь общаться?

— Простите, мастер Чехов. Где мои манеры? Это Антон Залежный. Художник, к которому вы приезжали сегодня. Меня вызывали в участок жандармерии, и следователь сказал, что с меня сняли все обвинения. Жанский забрал заявление и даже извинился. Уж не знаю, как у вас получилось, но я ваш должник. Правда денег, чтобы оплатить ваши услуги, у меня нет…

— Их оплатит министерство Юстиции и Империя, — ответил я. — Но собаку, к сожалению, придется вернуть хозяйке, мастер Залежный.

— Жаль.

Голос в динамике погрустнел, и я добавил:

— Хозяйка очень любит своего питомца. Песика у нее украли. Она достаточно обеспеченная женщина. Думаю, заплатит вам хорошее вознаграждение.

— Да я понимаю, — тяжело вздохнул Залежный и как мне показалось, его голос дрогнул. — Бобик, идём гулять.

Вызов прекратился, и я убрал телефон в карман и пояснил стоявшей рядом Арине Родионовне:

— Дело Антона Залежного закрыто. Жанский забрал заявление.

Секретарь удивлённо посмотрела на меня:

— Как вам это удалось?

Я пожал плечами:

— По вензелю на ошейнике нашел в Сети хозяйку, у которой пропал Бобик. По документам его, кстати, зовут Барри. От нее узнал, что собака пропала сразу после визита одного доставщика.

— Которым был Жанский, — догадалась Арина.

— Верно. Он украл собачку, и продал ее за рубль. А затем узнал, что Баркова, настоящая владелица песика, назначила за пропавшего Барри вознаграждение. И оно было больше, чем тот рубль, который выручил Жанский с продажи. Он пошел к Залежному, чтобы выкупить пса. Но получил отказ. И тогда в голове доставщика созрел хитрый план. И Жанский решил подать заявление в жандармерию о краже, чтобы получить пса и вернуть его за вознаграждение. Такие дела.

— Но Антон же мог попасть на каторгу! — ахнула девушка.

— На самом деле вряд ли. Скорее всего ему бы назначили работы, — машинально ответил я.

— Но Жанский-то не знает свод уголовного уложения, — возразила Арина.

— И то верно, — вздохнул я. — Идёмте, Арина Родионовна. Пора уже покинуть это негостеприимное место.

* * *

По дороге до машины мне снова позвонили. На этот раз под незнакомым номером была Нина, жена Темы, которого хотела увести из семьи злая колдунья. Она рассыпалась в благодарностях и сказала, что Альбина забрала заявление, а муж пришел, извинился и даже попросился обратно.

— Спасибо вам, Павел Филиппович, — дрожащим голосом благодарила меня женщина. — Вовек вашей доброты не забуду.

Я вымученно улыбнулся:

— Такая моя работа.

Женщина ещё несколько минут благодарила меня на разные лады, желая мне здоровья, удачи, хороших клиентов и только выигрышных дел. А затем спохватившись сказала, что я, наверное, занят и она меня отвлекает, и мы распрощались. И я убрал в карман телефон как раз в тот момент, когда мы подошли к "Империалу".

Фома потянул носом воздух, словно принюхиваясь, а затем обеспокоенно покосился на меня:

— Что стряслось, вашество? — с тревогой уточнил он.

— Все хорошо, — поспешно заверила его Арина Родионовна. — Павел Филиппович сразился в цеху со злыми призраками, но вышел из боя победителем.

— А Арина Родионовна…

— Смотрела за боем и поддерживала мастера Чехова, потому что не смогла драться, — улыбаясь перебила меня секретарь.

Слуга нахмурился, покосился на девушку, но ничего не ответил. Покачал головой и открыл дверь, помогая нам сесть в авто. И мы удобно устроились на заднем диванчике. А слуга занял место за рулём:

— Домой? — уточнил он, обернувшись к нам.

— Да, — выдохнул я.

Парень кивнул и взглянул на меня в зеркало заднего вида:

— Вы бы это… — робко буркнул он. — Помаду бы утерли с губ. И шею прикрыли. А то там след от зубов, Любовь Федоровна волноваться будет.

— Сейчас.

Арина Родионовна принялась копаться в сумочке. И при упоминании о поцелуе щеки девушки стали пунцовыми:

— Вот.