Чехов книга 6. Договор на крови

Привалова в коридоре не было. То ли нотариус был в зале, то ли уже подался в бега. И почему-то мне казалось, что второй вариант более реален.

Я взглянул на часы. До полудня оставалось еще пять минут. Дотронулся пальцами до лежавшей в кармане склянки. И она отозвалась холодом. Почему-то прохлада от соседства призрака меня успокоила.

В этот момент дверь кабинета открылась, и в коридор выглянула девушка:

— Мастер Иванов и мастер Чехов? — уточнила она у нас. — На заседание комиссии по делу Привалова?

Мы дружно кивнули, и девушка посторонилась, пропуская нас в кабинет:

— Прошу, проходите.

Иванов переступил порог первым. Я же глубоко вдохнул, и шагнул в кабинет вслед за ним. И дверь за спиной захлопнулась, отрезая нам путь назад. Да и некуда было отступать.

Заседание

Мы оказались в просторном кабинете в теплых коричневых тонах. Справа от входа расположились два стола. Слева же рядами стояли стулья, который сейчас оставались пустыми. За одним из столов уже собралась комиссия из трех человек. Двое мужчин в строгих серых костюмах, женщина в пиджаке с широкими плечами. На его лацкане был заколот значок министерства Юстиции. Дама показалась мне уставшей. Она была немолода и по-настоящему некрасива. Черты ее лица могли быть привлекательными, если бы не презрительное выражение, которое создавали поджатые губы, уголки которых были направлены вниз. А глубокие складки на переносице подтверждали, что глава комиссии часто хмурилась. Ее волосы были подстрижены по мужской моде, с выбритыми висками, которые из-за седины казались инеем на коже.

За спинами представителей комиссии на стене висел портрет императора. Не самый удачный, на мой вкус. Мужчина на полотне казался старше своих лет и слишком мрачным. Я привык видеть его по телевизору улыбчивым и добродушным. Но стоит признать, что это вовсе не означало, что глава империи был таковым. Чуть ниже, под изображением императора висел портрет главы министерства Юстиции, в форменном сюртуке. Видимо, художнику было дано указание написать образы мужчин в одном стиле, потому как и второй человек казался хмурым.

Девушка, которая пригласила нас, села за небольшой столик у входа и поправила очки без оправы на изящной переносице. На мгновенье наши взгляды встретились, и сотрудница слегка мне улыбнулась. Мы же прошли в центр кабинета, встали за небольшую трибуну из темного дерева.

— Мастер Дмитрий Иванов? — строго спросила женщина, которая восседала между коллегами.

— Так точно, мастер Львова, — склонил голову жандарм.

Глава комиссии кивнула и перевела цепкий взгляд на меня:

— А вы…

— Павел Филиппович Чехов, — с готовностью подсказал я.

Дама кивнула и взяла в руки лежащий перед ней лист бумаги и принялась медленно читать хорошо поставленным голосом:

— Итак, комиссией в составе главы нотариальной палаты Муромцева Валентина Михайловича, начальника службы внутреннего порядка Ильи Сергеевича Муравьева, и члена министерства Юстиции, Марины Афанасьевны Львовой, слушается дело по частной жалобе Дмитрия Иванова к нотариусу Петру Андреевичу Привалову. Секретарь заседания Юлия Сергеева.

Девушка, которая приглашала нас в кабинет, быстро застучала пальцами по клавиатуре.

— В своей жалобе Дмитрий Иванов заявляет, что нотариус Петр Андреевич Привалов, который заверял последнюю волю Василия Ивановича Шуйского, подменил завещание в пользу третьих лиц, чем запятнал честь нотариуса, а также нарушил восьмую статью уложения о нотариате.

В этот момент, в дверь постучали и створка приоткрылась. В кабинет заглянул мужчина. Он натянуто улыбнулся и произнес:

— Простите, уважаемая комиссия, — начал он, поправляя очки в дорогой золоченой оправе. — Я получил повестку на разбирательство только сегодня утром, а ехать пришлось из пригорода. По пробкам, через весь Петроград.

Марина Афанасьевна недовольно поджала губы и заговорила ледяным тоном:

— Проходите, мастер Привалов.

— Благодарю.

Мужчина в щегольском светло голубом костюме прошел за трибуну и встал справа от вас. Он старательно делал вид, что не замечает ни меня ни Дмитрия. А председатель спокойно продолжила, отложив лист бумаги:

— Итак, мастер Иванов, изложите суть своих требований?

— Петр Андреевич Привалов вступил в преступную связь с княгиней Шуйской, и изменил завещание в пользу третьего лица, — начал Дмитрий.

Марина Афанасьевна кивнула и перевела холодный взгляд на Привалова, который с невозмутимым видом стоял за трибуной:

— А что скажете вы, Петр Андреевич? — уточнила она.

— Что это возмутительно, — ответил тот. — Я работаю нотариусом на протяжении пятнадцати лет, и ни у одного из клиентов не было нареканий к моей работе. Илья Сергеевич Муравьев может это подтвердить.

Сидевший справа от председателя мужчина коротко кивнул:

— Я проверил всю историю обращений по поводу недобросовестной работы Петра Андреевича. Нареканий не было.

Марина Афанасьевна что-то отметила в документах. А Привалов продолжил:

— Мне интересно, каким образом мастер Иванов понял, что завещание было изменено? Открытия последней воли Великого Князя Василия еще не было.