Чехов книга 6. Договор на крови

Девушка неуверенно улыбнулась и потянулась было ко мне, и в этот момент в арке мелькнула невысокая фигура и мое сердце болезненно сжалось. Влетевшая во двор под свет фонаря Арина выглядела растрепанной, словно какое-то время бежала. Она запыхалась и покраснела. Голубой плащ распахнулся, явив свету пижамную рубашку с котятами.

— Машину пришлось оставить. Ее остановили чуть поодаль. Проверяли документы и… — она запнулась, заметив ладонь Регины на моей и потупилась и опустила взгляд. — Простите, мастер Чехов. Мне стоило позвонить.

Я вдруг отчаянно захотел прямо сейчас встать на ноги и обнять девушку. Погладить ее по волосам, заправить выбившиеся локоны за аккуратные ушки. Но было понятно, что прямо сейчас кто-то может за мной наблюдать. Искать слабые стороны, чтобы потом ударить по ним. Представилось, что на узкой кровати, прямо как Фома, под простыней лежит бледная Арина. Ее бескровные губы сжаты, ресницы неподвижны… Меня затопило отчаянием и холодом, которого до того душа не испытывала. И я остался на месте, не сдвинулся.

— Спасибо за заботу, Арина Родионовна, — сдержанно ответил я. — Фома уже доставлен домой и находится под присмотром лекаря. Со мной же все в порядке.

Нечаева растерянно замерла, словно олененок в свете фар. Потом медленно расправила плечи, запахнула на груди плащ и кивнула:

— Хорошо. Завтра все без изменений?

— Возьмите себе выходной, — ответил я. — Завтра мне придется решать кое-какие дела, поэтому приема не будет.

— Хорошо, — повторила девушка и повернулась, чтобы уйти.

В арке показалась машина, которая, видимо, была остановлена жандармами. Опустив голову Нечаева медленно побрела к авто. Водитель вышел из салона и смотрел на идущую к машине Арине Родионовне. Не удивлюсь, если она выбежала из салона, не заплатив водителю, и бросилась сюда.

Сердце вдруг сжала тоска.

— Милая девушка, — заметила Регина, о которой я уже успел позабыть. — Беспокоится о тебе.

— Вроде того, — я сделал вид, что не замечаю, как Арина садится в машину, как отворачивается от окна, обхватив себя руками за плечи.

— Можно я останусь у тебя? — спросила Регина.

— Сегодня не лучшее время, — мертвым голосом произнес я. — Я жду гостей.

— Хорошо, — послушно согласилась девушка и я понял, что это слово совсем иначе звучало из уст Нечаевой. — Я позвоню тебе завтра.

— Спасибо, что приехала, — вежливо отозвался я, ощутив прохладный поцелуй на своей щеке.

Девушка спустилась с крыльца и направилась к выходу из арки. На мои плечи рухнуло ночное небо и придавило всей массой к порогу. Кое-как через силу я поднялся на ноги, развернулся, потянул на себя створку двери и вошел в дом.

Я прошел к креслу в своем кабинете, сел, упершись локтями в колени и подумал о том, что именно таким запомнил отца после смерти матери. Он также сидел в кресле гостиной и смотрел куда-то вдаль. В только ему видимую точку.

В дверь постучали, а секунду спустя послышался ворчливый голос Виноградовой:

— Ходят и ходят. Никакого покоя. Проходной двор, а не дом. — Павел Филиппович, к тебе гости, — произнесла Виноградова. Призрак вплыла в комнату и зависла в нескольких шагах от меня. — Но открывать дверь им я не стала.

Я удивленно поднял брови и поинтересовался:

— Почему же?

Любовь Фёдоровна поморщилась, и недовольно поджала губы. Ей вернулось привычная язвительность. Видимо, слова бабушки о том, что Фома не собирается испускать дух, вернули ей самообладание. Открыла было рот, чтобы ответить, но в этот момент, в кармане зазвонил телефон. Я вынул аппарат, взглянул на дисплей, и нахмурился. На экране высвечивался номер Волкова. Нажал на кнопку, принимая вызов:

— У аппарата.

— Здравы будьте, Павел Филиппович, — поприветствовал меня’октябриста'.

Голос Волкова раздвоился и его это отчетливо послышалось через приоткрытое окно. Наконец я догадался, кто прибыл в гости. Удивленно взглянул на Виноградову, встал с кресла и направился ко входу, чтобы открыть дверь гостю, которого я, признаться, не ждал.

Тайны прошлого

Волков стоял на пороге без сопровождения. Он был одет в рабочую куртку с высоким воротником, объемным капюшоном, брезентовыми нашивками на локтях и широкими карманами, в которых при желании могли поместиться и бутылка наливки и защитные перчатки и пистолет. Мужчина развел руки в стороны, показывая добрые намерения.

— Простите за столь поздний визит, мастер Чехов, — начал разговор «октябрист». — Я недавно узнал про случившееся и решил приехать, чтобы лично сообщить, что не имею отношения к покушению. А то, не ровен час, ваша семья решит, что Волков надумал погубить одного не в меру удачливого адвоката. Так что имейте в виду, что я пришел к вам с миром.

Я кивнул. Всмотрелся в тени у стен. Туда, где за пределами круга света фонаря, я заметил несколько силуэтов:

— Но прибыли вы не один.

Волков нахально усмехнулся:

— Таковы наши правила, Павел Филиппович. Мало ли как может сложиться разговор? А вдруг, как вы окажетесь нервным и решите не выяснять моих намерений.

— Полагаете, что я могу на вас напасть?