Чехов книга 8. Темный всадник

– Сделай нам с гостями лесного отвара, - попросил конюший. – И добавь ягод красных из того туеска, который на печке стоит.

Служанка угодливо кивнула:

– Сделаю, хозяин.

- И пирогов подай. И не мешкай.

Она скрылась в доме, а Двушкин обернулся к нам:

– Спасибо вам за шанс оправдаться, мастера, - с жаром заговорил он. - Я докажу, что невиновен. И после этого вы сможете отыскать настоящего душегуба.

Шуйский кивнул:

– Наша задача установить справедливость, мастер. Разобраться, почему на болотах так много убитых призраков. И почему все они обвиняют в своей смерти вас. Я все же думаю, что вы надеетесь обмануть душеправа. Или подкупить его.

- И в мыслях не было, - совершенно искренне оскорбился конюший.

- Скоро мы во всем убедимся.

– Конечно, Дмитрий Владимирович, - довольно улыбнулся Никон и повторил. - Конечно.

Худенькая служанка вытащила из дома здоровенный самовар и притащила его к столу.

- Может вам помочь, - неловко предложил Зимин.

Служанка испуганно глянула на него и густо покраснела.

- Сама справиться, - глухо проговорил Никон и недовольно покосился на Лукерью.

Та водрузила самовар на столешницу, на которой стояла дощечка. От нее тотчас пошел ароматный можжевеловый дух. А девушка метнулась к дому и вскоре появилась подносом, на котором высился пузатый чайник, укутанный в вышитую цветами льняную салфетку, натертые до блеска кружки и вазочка с кусками сахара.

- У вас одна помощница? – невинно уточнила Арина Родионовна.

- На кухне не надобно боле одной бабы, – отмахнулся Никон. – Это дочка моя… какая-то там по счету, не помню. Она хоть и худосочная, но крепкая. Со стряпней справляется. Много не ест и язык за зубами держит. Золото, а не баба.

- Ежели бы болтливой была? – насупился Стас.

Двушкин понял, что сморозил глупость и побледнел.

- Вы не подумайте. Я бы никогда не пришиб девку-то. Если и поколачивал кого…

- Ох, - Нечаева прижала к губам ладонь.

- Токма мужиков. Баб я пальцем не трогаю. У меня ведь кулаки пудовые. Я и случайно мог бы зашибить.

- Зарезать, - язвительно вставил Дмитрий Васильевич.

И Никон не удержался и рявкнул:

- Да не резал я никого! Зачем мне баб резать, ежели они для другого сделаны.

- Для другого? – неожиданно вскинулась Арина Родионовна.

- Вы госпожа важная, - тут же принялся пояснять здоровяк извиняющимся тоном. – А к нам в деревню приезжают всякие простые, кому надобно копейку заработать или супружника себе найти. Многие не выдерживают тутошней жизни. И сбегают с коробейниками, которые по праздникам к нам заезжают. Тикают в город от трудов праведных, да от мужиков настоящих.

Двушкин выпятил грудь. всем своим видом показывая, кого он считает настоящим.
- Такие мужики с ножом управляться умеют? - монотонно уточнил Дмитрий.

Никон открыл рот, но в этот момент Лукерья принесла круглую плоскую тарелку с румяным пирогом.

Князь Шуйский хотел сказать что-то весомое, но его живот вновь заворчал. Я вспомнил, что с провизией в резиденции все было скверно и подумал, что стоило накормить своих спутников перед тем, как ехать на конюшни. Никон воспользовался паузой и примирительно произнес:

- Мастера, извольте отведать пирогов наших и чаю. Не побрезгуйте. Лукерья готовит знатно. Вы не смотрите, что сама она худая как палка. Не в коня корм, как говорится.

Он засмеялся своей шутке, но смех вышел напряженным.

- Перекусить и впрямь не помешает, - чинно согласился Дмитрий и взял предложенную служанкой салфетку. – Чай с красными ягодами, говорите? Что за ягоды?

- Клюква, - тихо сообщила девица и тут же вздрогнула, когда хозяин конюшен недобро зыркнул на нее.

- Ступай. Дел что ль нет, кроме как зубы сушить?

Лукерья мигом подобрала подол сарафана и сбежала в дом.

***

Лекарь и команда прибыли на удивление быстро. Через час молчаливая Лукерья привела к беседке трех человек. Двое были в черных плащах и широкополых шляпах, а последний же был упитанным мужчина лет сорока, с благодушным лицом. На нем была белая ряса Синода. Жрец прошел к столу, остановился, рядом с нами.

– Добрый день, мастер Лука, - поприветствовал его Зимин. - Нам нужна ваша помощь.

– Охотно помогу, Святослав Александрович, - ответил жрец. - Александр Васильевич уже пояснил, что от меня потребуется. Можем начать немедля.

– Вы готовы, мастер Двушкин? - уточнил кустодий у конюшего, и тот кивнул:

– Да, мастер Зимин.

Он толком ничего не ел и даже к чаю не притронулся. Сейчас Двушкин не выглядел таким уверенным как в момент согласия на процедуру. Думаю, он слышал о нем всякое и понимал, что рискует.

Мы поднялись на ноги и вышли из-за стола, уступив место синоднику. И жрец призвал тотемы. Рядом с душеправом появились слуги Искупителя, которые протягивали к хозяину руки, словно предлагая помощь. Мастер Лука сел в кресло и приказал:

– Располагайтесь поудобнее, мастер Двушкин. Расслабьтесь. И мы начнем действо.

Конюший послушно откинулся на спинку стула, и положил руки на подлокотники.