Чекист

Лететь всего ничего, через сорок пять минут начали заход на посадку. Полоса довольно узкая, но длинная, очень длинная, довольно сильный боковой ветер. А вокруг сплошной лес. В общем, тот еще заходик. Выравнивание и доворот на осевую, на 190 градусов, пришлось делать уже под деревьями. Потом долго бежать по земле и отворачивать налево, на восток. Стоянки там. И все из-за диспетчера, который запретил садиться в начале полосы и против ветра. Места для посадки там было до дури! Ферботен, и все. Luftsperrgebiet. Едва зарулили, тут же подъезжает огромный удлиненный «Майбах» рейхсмаршала. Где стоял, непонятно, с воздуха его было не видно. Карин изображает радостную встречу, а Вольфганг застыл у машины, отдавая честь, пока Геринг не обратил на него внимания и не скомандовал «вольно». Карин продолжала что-то щебетать маршалу и его жене, показывая свою летную книжку. Чувствовалось по всему, что сейчас она попытается «цирк» устроить: показать «папе Герману», что научилась летать. Только не это! И точно. Повернулись, идут к нему. Пришлось отрицательно качать головой и говорить, что она не готова к посадкам в сложных метеоусловиях при боковом ветре. А диспетчер не дает правильно выполнить заход и сесть на вот эту площадку. И вообще без инструктора, то есть без себя, он ее в полет не выпустит. Район незнакомый, лес – в общем, никакой надобности рисковать. И что ж вы думали! Эта туша забралась на заднее сиденье! Вместе с женой! Пришлось бегать вокруг самолета и выбрасывать из него чемоданы.

– Взлетай с места, и точно против ветра!

Карин развернула машину, быстро взглянула на Вольфи. Получив одобрительный кивок, увеличила обороты и прибавила шаг. Отпустила тормоза, и машина, пробежав из-за легкого перегруза метров сто пятьдесят, оторвалась от земли. Сзади зааплодировали Геринги. Полет по коробочке, заход на посадку. В этот раз диспетчер молчал, как рыба. Ну, «скозлила» Карин, не учла, что ветер стихнет перед самой посадкой, но сели, развернулись и порулили, откуда стартовали. Вольфи вытер пот со лба.

Геринг вылез из салона, похлопал по перкалевому борту машины рукой, дал «леща» крестнице, поучительно погрозив ей пальцем:

– Воздух надо вот этим местом чувствовать, Карин! Без этого никак! Вот и скозлила! Но все равно молодец! Я всегда говорил, что Крейц – это прирожденный инструктор!

И, обращаясь уже к Вольфгангу, спросил:

– А что за машина?

– Прототип Fi.256.A.0: пятиместный, универсальный.

– А, это тот, которым мне Герхард всю плешь проел! Хорошая машина! Даже такие промахи прощает. Но дороговата! А главное, двигатель все тот же, и скорость меньше, чем у «шторьха».

– Взлетно-посадочные характеристики значительно лучше, и грузоподъемность вдвое.

– Это да! Несомненно. Меня на «шторьхе» одного возят, а тут вчетвером поднялись. Я ж, грешным делом, на твоей стороне, гауптман, был. Рановато ей такие посадки делать. Думал, что ты откажешься от полета. На таких «этажерках» и с таким перегрузом только мы с «красным бароном» и Удетом взлетали. Эх, были времена! Ну, что, поехали!

Оказывается, маршал в министерстве и в Берлине – это совсем другой человек, этот и шутит постоянно, и никаких партийных лозунгов не сыплет, но резко меняется, если присутствуют «посторонние». Фон Вольфи он посторонним не считал. Действительно очень любил свою умершую от туберкулеза жену, сразу поехали к ее мавзолею и долго рассказывал, в сотый раз, наверное, Карин о Карин. Прослезился, что не уберег, а все бедность – она не давала возможности вылечить, а когда возможность появилась, то болезнь была уже в такой стадии, что смерть была лучшим выходом из положения. Эмми всячески поддерживала этот культ первой жены и благодаря этому смогла занять ее место. Сейчас, видимо, беременна, судя по походке и фигуре. Ну, а когда закончили ритуал, то посыпались вопросы уже к Карин. Она успела прослыть «синим чулком», который при прекрасной внешности молниеносно отфутболивал всех ухажеров, ссылаясь на то, что пока не закончит университет и не напишет докторскую, как Мария Кюри, ни о каком замужестве или романчиках и думать не будет.

– Ну что, изменила свое мнение, когда с настоящими мужчинами познакомилась? Мои орлы такие!

– Да-да, папа Герман! Не знала, куда от них деться! Весь Грайфсвальд просто завален ими. И все – настоящие! Вот и пришлось у графа защиты искать. Благо что немного была с ним знакома, правда, имя не запомнила, когда зимой танцевали в «Крольопера». Но помнила, что был учтив и не приставал с предложениями. В общем, без герра Вольфи проживание в Грайфсвальде было просто невыносимым! А самые интересные работы сейчас там, а не в Берлине. Из двух зол выбирают меньшее!

– Ты серьезно? – спросил Геринг.

– Нет, папа Герман, я шучу, хотя в каждой шутке есть доля правды.

– Так что, он совсем не нравится?

Карин зарделась и ответила тихо:

– Я этого не говорила.

– А, то-то же! Взрослая ведь уже, и замуж тебе пора.

– Не знаю, пока никто не предлагает.

– Что говорит отец?