Чекист

Услыхав знакомое название, Перекуров навострил уши и спросил у попутчика: не знаком ли он с Львом Борисовичем Фельдцерманом? Пьяно ухмыляясь, тот ответил, что они не встречались лично, но у них есть общий приятель — и назвал фамилию, довольно известную в советское время. Как помнил Перекуров, один из представителей этой семьи был видным экономистом, редактором журнала «Коммунист», его сын стал олигархом, племянник — кинокритиком. Брат родоначальника семейства, крупный писатель, во время войны дожидался Эпохи Милосердия в Ташкенте, откуда слал горячие приветствия доблестным бойцам Красной Армии. Его внучатые племянники, братья-близнецы, тоже пошли по писательской части.

Быстренько покрутив в уме все эти факты, старший уполномоченный понял, что ему в руки попал отличный материал на нового знакомого. Теперь писатель Ваннерман, как приятель родича троцкиста Фельдцермана из Ровно, был у него на крючке и мог, при надобности, без особого труда пополнить список «необоснованно репрессированных кристально честных коммунистов».

А тот, ничего не подозревая, заливался соловьём, сообщая, что его последнюю повесть читал нарком просвещения Луначарский, что её похвалил сам Маяковский, что её выдвинула на премию Ассоциация пролетарских писателей.

Материал было бы неплохо дополнить, и уполномоченный небрежно спросил:

— Изображаешь, значит, врагов революции как чертей из ада, а наших комиссаров — как святых подвижников?

— Нет, для реализма добавляю, что и наши могут ошибаться, но хотят-то они хорошего, вот что главное. И рассказы выходят жизненные. Таковы принципы художественного творчества, — икнув, сообщил Ваннерман.

— Ну а доведись тебе оказаться на другой стороне, изображал бы, поди, комиссаров чертями из ада? — по-свойски подмигнул ему Ясенев, но писатель, словно внезапно протрезвев, остро глянул на чекиста своими чёрными глазами и ничего не ответил, только опрокинул в рот ещё один стакан водки и захрустел солёным огурцом.

Глава 7 Бизнес в Ревеле

Спецпоезд пришел в Ревель рано утром. На перроне приезжих встречала группа субъектов, по виду типичных международных гешефтмахеров, с бегающими глазками и физиономиями плутов. Они, очевидно, имели уже отработанную технологию взаимодействия с поставщиками, поскольку сразу подходили к своим клиентам, получали от них списки предметов на реализацию и отбывали восвояси. К покинувшему вагон Ясеневу никто не подошёл, хотя парочка спекулянтов и бросила в его сторону заинтересованные взгляды. Писатель Ваннерман незаметно исчез.

Вздохнув, чекист приказал Кирбазаеву сгрузить поклажу. Затем он кликнул такси и попросил шофёра отвезти их в гостиницу, которую занимают советские дипломаты. Это оказалась «Золотая Рысь», старое обветшалое здание, возле которого по тротуарам гуляли такие же гешефтмахеры — ловля рыбки в мутной воде полузаконной торговли привлекала многих.

Сопровождаемый порученцем и носильщиками, тащившими чемоданы, Ясенев заказал номер, поднялся туда, велел принести обед и, приняв душ, поспал. После чего направился в апартаменты посольства, отыскал кабинет секретаря по торговле, постучал, вошёл и, без долгих рассуждений, положил перед тем мандат, список предметов, предлагаемых для реализации, а рядом — три банки с чёрной икрой. Банки секретарь привычным жестом смахнул в ящик стола, список же принялся внимательно изучать.

— Годится, — вынес он, наконец, вердикт. — Вы будете постоянным поставщиком?

Ясенев кивнул.

— Тогда я советую вам обратиться к Якобу Штальмайеру, это оптовик, он платит сразу, если, конечно, договоритесь по ценам. Назад что-нибудь повезёте?

— Только чеки, — ответил уполномоченный.

Секретарь нажал кнопку звонка и велел явившемуся клерку:

— Проводи товарища, — он глянул на мандат — Ясенева в офис Штальмайера и помоги ему, после заключения договора, с банковскими транзакциями. — С этими словами он черканул на бумажке пару строчек и передал её Ясеневу. — Отдадите Штальмайеру, что делать дальше он скажет, — пояснил секретарь.

Двигаясь вслед за клерком по узкому тротуару, старший уполномоченный вполуха слушал словоохотливого провожатого, который, по ходу дела, рассказывал новоприбывшему о жизни посольства вообще и торгового отдела в частности. Поначалу Ясенева напрягали многократные заверения клерка в своей честности и неподкупности, но потом, уяснив, что под этим имеются в виду два процента комиссионных в бюджет посольства от общей суммы сделки, он успокоился и стал обращать больше внимания на окружающий пейзаж, чем на местные сплетни. Наконец, они дошли до трёхэтажного дома с колоннами и характерной для всего города остроконечной крышей.

— Нам сюда. — Посольский служащий поздоровался со стоявшим на входе охранником, который открыл перед ними массивные двери. — Направо, затем по лестнице на второй этаж. Я подожду вас здесь. — Он сел в одно из кресел, стоявших в вестибюле, и взял со столика газету.

Старший уполномоченный пожал плечами и зашагал в указанном направлении.