Чекист

— Что там с нашим главным? Его таки сегодня нигде не видно, а в отделе все смурные ходят. Секретарша вообще мечется как курица, которой отрубили голову, — поинтересовался Митя Фельдцерман.

Ахмед Кирбазаев и Мокей Телятников навострили уши.

— Он бросил на балкон к своему соседу Василию, который жил этажом ниже, дохлую кошку. Потом накидал дохлых лягушек. Потом подкинул змею. Помои каждый день сверху лил, — вздохнув, сообщил Ясенев.

— Зачем? — недоуменно спросил Кирбазаев.

— Хотел, чтобы тот обратил на него внимание, — сказал Ясенев.

— Э?

— Чтобы начал его уважать, — пояснил старший сотрудник особых поручений. — Вчера вообще на его глазах обгадил ему балкон.

— И что?

— Добился своего. Обратил на себя его внимание. А Василий — здоровенный бугай. Встретил его на улице и стал душить.

— Э, начальник, ты же сам говорил, что он великий стратег? У него же были планы покорения всего мира?

— Планы-еропланы. Были да сплыли. Планы были грандиозные, а простой работяга Вася схватил его за горло, да и придушил.

— Насовсем?

— Он немного потрепыхался, а потом сделал жест доброй воли.

Ахмед глубоко задумался над этим образным эвфемизмом, Митя же понял его сразу, поцокал языком и спросил:

— Почему в красном уголке нет фотографии в траурной рамке и венков?

— В отделе кадров сейчас говорят, что такой у нас давно не работает. Когда я к ним зашёл и спросил про Максим Аникеевича, то они ответили, что Остроухов уволился год назад. Правда, поглядывали на меня как-то странно.

— А что же тело?

— А оно исчезло. Лежало и вдруг стало таять, превращаться в туман. Развеялось совсем и даже лужицы на том месте не осталось.

— Ну, чудные дела.

— Не перенёсся ли он, часом, став попаданцем, как и я, в другое время, например, в будущее? — пробормотал вполголоса Ясенев. — Впрочем, мне это без разницы. Вряд ли я вернусь назад. Кирбазаев услышал непонятные слова и переспросил, но бывший полковник отмахнулся — Не бери в голову.

Эпилог

Производство стохастических пушек Панчевского продолжалось, и Ясенев по-прежнему получал небольшие откаты с каждой партии поставленных в армию орудий, впрочем значительно уменьшившиеся после исчезновения его начальника. Претендовать на большее он не осмеливался, потому как понимал, что без связей покойного комиссара он никто и звать его никак, и при случае старшие товарищи армейцы его попросту грохнут.

Однажды, после особенно тяжёлого трудового дня он, придя поздно вечером домой, тяпнул наскоро рюмку водки, закусил бутербродом, потом разделся, плюхнулся на кровать и принялся размышлять о своём будущем. Перекуров понимал что его эффективному бизнесу скоро наступит конец. Точные детали и годы репрессий в оборонке и армии он не помнил. Сакральную дату — 37-й год — он, конечно, знал намертво, но незадолго до неё тоже вроде бы что-то такое происходило? Поразмыслив ещё немного, он пришёл к выводу, что сворачивать свои дела и убираться из страны надо до середины тридцатых годов — иначе он может попасть под маховик сталинских репрессий.

Затем бывший российский полковник задумался о читанных им в своё время романах про попаданцев из России его времени в сталинский СССР, и внезапно даже привскочил на кровати от пришедшего к нему в голову озарения:

— Не может быть! — воскликнул Перекуров-Ясенев. — А что если… все эти кристально честные ленинцы, несгибаемые партийцы, блестящие журналисты, эффективные менеджеры, которых сталинские прокуроры называли жуликами и ворами, врагами народа и бешеными собаками — что, если все они были, как и я, попаданцами в Советский Союз из России XXI века?!

Мысль эта ошеломила бывшего полковника. Откинувшись обратно на спинку кровати, он вытер проступивший на лбу холодный пот и пробормотал:

— Надо срочно рвать когти. Хоть тушкой, хоть чучелом, но надо как можно скорее выбираться из этой страны.

Часть 5

Глава 1 Задание

Проснувшись поутру, бывший российский полковник сообразил на трезвую голову, что его вчерашние ночные полупьяные рассуждения были неосновательными. Ниоткуда не следовало, что жулики и воры, посаженные или расстрелянные при Сталине, были попадандцами в Советский Союз из России XXI века. Наоборот, очевидно же, что подонки имелись во все времена, и, значит, подавляющее большинство «необоснованно репрессированных кристально честных коммунистов» наверняка были местного происхождения.

Прояснив ситуацию, Перекуров повеселел, сделал наскоро гимнастику, после чего побрился, умылся, выпил кофе и отбыл на службу. Сегодня у него был запланирован важный разговор с кем-то из центрального аппарата партии — звонивший не уточнил, с кем именно — и встреча эта должна была состояться в недавно образованном при Штабе РККА отделе перспективных вооружений. По всей вероятности, решил чекист, речь пойдёт о новых видах не имеющего аналогов в мире оружия, которое, несмотря на исчезновение его главного куратора от ОГПУ, продолжало интересовать армейское и партийное начальство.

* * *