Чекист

— Ага. Я видел этого человека. Заметил, он хвостом ходил за тобой. Но поздно заметил. Буквально за несколько дней до твоего очередного исчезновения. Отправил запрос своим. Оказалось, тип никому неизвестен. Реально. Тень, а не человек. Никаких следов до появления рядом с тобой. Вообще. Ни имени, ни фамилии. Даже где проживал на тот момент, не смогли определить. Его потом нашли… Вернее, труп нашли, само собой. Менты. Черт… милиция его нашла, в общем. Я знаю про убийство. Но… Тебя это не должно напрягать. Официально он так и остался неизвестным. Висяк. Кроме меня никому не известно. Не переживай.

У Комаровой выражение лица изменилось в одну секунду.

— Как знаешь? Это же…Ну… А почему молчал? — Она выглядела даже немного обиженной. Типа, переживала, страдала, мучилась, а получается, не так все страшно, на самом деле.

— Во, блин, ты даешь. Кому говорить-то? Чтоб тебе еще и это прилетело? Я понял, скорее всего была самозащита. Да и вообще…

Разговор становился немного опасным. Не в плане событий, а потому, что рассуждать о чувствах Максима Сергеевича как-то не хотелось. Я ведь не могу объяснить Саше, почему он ее тогда любил и скрыл информацию об убийстве даже от своего начальства, а теперь не любит. Я не люблю. Да, она мне очень нравится. Несомненно, сексуально привлекает. Теперь особенно. Но… Я не Максим Сергеевич. И этим все сказано.

Беляев именно по причине своих чувств, понимая, что Комарова — убийца, все равно оставил свои догадки при себе. А менты ни черта не стали разбираться. Откопался случайно грибниками труп неизвестного? Ну, бывает. Максиму Сергеевичу сообщили лишь потому, что в местном отделе он успел обзавестись связями и просил сигнализировать о любых событиях, связанных с районом, где жила некоторое время Комарова. Вариант, в котором Александра могла вернуться, тоже рассматривался. Тогда еще не было понимания, что двигается она по стране специальным маршрутом.

— Что «вообще»? — Комарова заглянула мне в глаза.

Чертова бабская чуйка. Стоит появиться малейшему намеку на чувства, тут же делают стойку, как гончая в погоне за лисой.

— Да так… Ничего. Ты лучше вот что скажи… не пойму одного. Тот человек, которого… — Хотел сказать, убила, но у Александры стало такое несчастное лицо, что быстренько пришлось подобрать нейтральные выражения. — Которого ты отправила в лучший мир. И не горюй сильно. Мир действительно лучший. Вообще не факт, что он его заслуживает. Так вот. Этот человек… Он хотел убить тебя. Верно?

— Знаешь, особо не было возможности обсудить его планы. Но думаю, хватая меня в темноте со спины, причем одной рукой за шею, он вряд ли собирался поговорить о погоде.

— Какая же ты все-таки… змеюка. Смотри, аж яд капает от твоего сарказма. — Я усмехнулся. Отвратительный характер, реально. Но именно это меня в ней так привлекает. — К чему был вопрос… Поясню. Нет логики в таком повороте. Понимаешь? Вообще никакой логики нет. Зачем им убивать тебя? При таком раскладе список канет в неизвестность. Агентов никто никогда не отыщет. А это — бомба с часовым механизмом под задницей спецслужб.

— Честно? — Комарова указательным пальцем почесала правую бровь. Видимо, этот жест означает размышления. — Думала. Много думала. И у меня есть версия. Только не смейся…

— Ни в коем разе. Давай, жги. Слушаю очень внимательно. — Я сделал максимально серьезное лицо.

— Ну… Ладно. В общем… В списке был один человек. У него серьёзная легенда. И планы на него имелись, видимо, тоже серьезные. Извини, обойдёмся пока без подробностей, но парень должен был стать сотрудником ЦРУ. И вот что я думаю… Допустим, все прошло хорошо. А у людей, которых готовил дед, вряд ли могло быть иначе. Так вот… Представь… Почти пятнадцать лет прошло с момента отправки группы до того, как явились к деду. Что, если у этого человека все получилось. Причем, получилось на высшем уровне. Он — в ЦРУ. А еще представь, если ему нравится новая жизнь. Да, это трудно допустить. Все-таки на роль нелегалов выбирали особых людей. Они предателями быть не могут. Но… Вдруг, на самом деле нравится. А что? Налаженный быт, сытая жизнь, положение в обществе. В их обществе, само собой. А тут всплывает список. Соответственно, легенда может рухнуть. А вместе с ней — полюбившаяся жизнь. И вот, как думаешь, будучи сотрудником ЦРУ, что сделает этот человек?

Я только открыл рот, собираясь ответить, как в дверь постучали. Звук был тихий и неуверенный. Мы с Александрой переглянулись.

— Это не Тамара. Кудряшка сделала бы все более уверенно. Да и незачем ей. Виделись, когда я вернулся в гостиницу. Она жаловалась, что не успела отдохнуть.

— А кто тогда? — Комарова подняла вопросительно одну бровь. С намеком. Мол, так-то ночь на дворе почти. Что за поздние гости?

Стук повторился. Кем бы не был таинственный посетитель, уходить он точно не собирается.

Я сполз с кровати, на ходу натянул брюки, которые валялись неподалеку, и пошел к двери. Однако, когда приоткрыл створку, через щель рассматривая коридор, захотел закрыть ее обратно.