Чекисты

«Несмотря на усиленные меры по охране Пантелеева и Гаврикова, оба они с двумя другими бандитами бежали из третьего исправдома, где содержались. Бегство произошло в ночь с десятого на одиннадцатое ноября. В момент бегства по всей тюрьме погасло электричество. Невзирая на то, что во всех четырех галереях дежурили постовые, преступники по винтовой лестнице спустились с четвертого этажа и по коридору прошли через главный пост. Дальше они, пройдя комнату для свиданий, никем не замеченные, разбили стекло в окошке и пробрались во двор, а затем через двухсаженной высоты забор благополучно выбрались на улицу и скрылись. Есть основание предполагать, что бегство преступников не обошлось без помощи кое-кого из друзей, находящихся на свободе».

Заседания трибунала были прерваны. Спустя несколько дней в газетах появились заметки, сообщавшие, что преданы суду должностные лица третьего исправдома. Удалось установить, что один из надзирателей действовал в сговоре с преступниками.

Надо ли объяснять, что весь угрозыск и вся милиция Петрограда были мобилизованы на поимку бежавших преступников. Однако найти их не смогли. Между тем, очутившись на свободе, Ленька Пантелеев продолжал свои преступления.

Месяц спустя возле ресторана «Донон» Леньку Пантелеева и его ближайшего сподвижника Гаврикова наконец-то схватили. Бандиты были обезоружены, но и тут главарю шайки посчастливилось в самый последний момент.

«Пантелеев, — сообщала «Красная газета», — обманув бдительность охраны, опрокинул стоявшего рядом милиционера и бросился бежать. Несмотря на открытую стрельбу, ему удалось скрыться».

На этом, по-видимому, нужно кончать с цитатами из старых газет, чтобы рассказать далее о сравнительно малоизвестной странице истории Петроградской ЧК — о ее борьбе против бандитизма и о том, как была ликвидирована шайка Леньки Пантелеева.

Пышный расцвет банд в начале двадцатых годов являлся, как все мы понимали, тяжким наследием гражданской войны. Весьма широкий размах приобрела преступность и в Петрограде. Не проходило ночи без грабежей, убийств, вооруженных налетов, краж, причем многие преступления оставались нераскрытыми.

Об обстановке, сложившейся в городе, лучше всего говорило официальное извещение, рекомендовавшее населению воздержаться после двух часов ночи от появления на улицах. Угрозыск даже предупреждал, что никаких заявлений от потерпевших после этого часа принимать не будет.

Зловещая фигура Леньки Пантелеева, естественно, привлекала к себе особенно много внимания. Обывательская молва приписывала этому налетчику и его сподвижникам качества почти легендарные: и неуловим, дескать, Ленька Фартовый, и сказочно удачлив, и едва ли не рыцарь без страха и упрека, потому что грабит только нэпманов.

Замечу попутно, что по следам этих слухов пошли впоследствии и некоторые уважаемые литераторы, писавшие про Леньку Пантелеева. Почитаешь иной раз их произведения — и диву даешься, настолько далеки они от действительности. Вот рассказ, в котором Ленька Пантелеев, появившись в ресторане, галантно целует ручки дамам, вот другой рассказ, где изображается он этаким джентльменом, возвращающим назад награбленные ценности, поскольку, как выяснилось, принадлежат они простому труженику.

Должен разочаровать любителей уголовной романтики. Литературные украшения никак не подходят к реальному облику Леньки Пантелеева. Это был безжалостный и жестокий убийца, на счету которого множество человеческих жизней. Спасая свою шкуру в минуты опасности и даже в такие минуты, когда опасность лишь чудилась, он стрелял в кого попало: в мужчин, женщин, детей — лишь бы уйти от возмездия, лишь бы остаться безнаказанным.