Чекисты, оккультисты и Шамбала

«Явился к нам как-то пешком из Костромской обл. мужик, Круглов Михаил Трофимыч. Неизвестно, как он прослышал про Ал. Вас-а. Принес он целую кучу совершенно необычных изделий из дерева, обклеенных цветной бумагой, разными геом[етрическими] фигурами, знаками и надписями. Там была шестигранная корона, которую Михаил Трофимович надевал, в руку брал скипетр и всякие другие атрибуты, был у него и небольшой гробик.

Говорил он скороговоркой стихами, которые тут же слагал. Он жил у нас раза два недели по две и был совершенно нормальный. Бывал он в Москве в психиатрической б[ольни]це. Своим бормотанием и дерзкими выходками перед врачами и аудиторией студентов, где его демонстрировали как умалишенного, он очень ловко имитировал больного. А был он самый нормальный человек, только что говорил часто стихами. Один древний старик в Костроме научил его изготовлять эти свои изделия, а быть может, он их у него похитил. Вид у вещей был старый. И велел-де ему старец носить эти вещи и показывать людям и всегда ходить пешком.

В психиатрическую б[ольни]цу он приходил как на постоялый двор. Его там всегда охотно принимали.

Его стихи я, к сожалению, забыла.

В памяти сохранились лишь две забавные строчки: „Реет знамя трудовое над советскою страною“ и „Все мы тут померим и все мы тут поверим“»[223].

Учителем Круглова Э.М. Кондиайн называет известного костромского старца Никитина. О его смерти в 1925 г., между прочим, сообщил Н.К. Рерих в книге «Сердце Азии»:

«Совсем недавно в Костроме умер старый монах, который, как оказывается, давно ходил в Индию, на Гималаи. Среди его имущества была найдена рукопись со многими указаниями об учении махатм. Это показывало, что монах был знаком с этими, обычно охраняемыми в тайне, вопросами»[224].

(О. Шишкин считает, что о старце Никитине Рерих узнал от Барченко, с которым встречался во время своего мимолетного визита в Москву летом 1926 г.[225].

Неожиданная встреча с Кругловым, показавшая, что традиция универсального эзотерического знания живет и на русской почве, в среде староверческих сект «искателей Беловодья», дала новый импульс поискам Барченко. Так, мы знаем, что он совершил путешествие в Кострому, — вероятно, уже после того как ушел из Главнауки, — чтобы разыскать старца Никитина. Там ему действительно удалось встретиться с престарелым учителем Круглова, который, как выяснилось, принадлежал к секте голбешников (от «голба» — подполье), родственной секте бегунов или странников. Старец, вероятно, рассказал Барченко немало интересного о своих хождениях в Тибет и Индию, о самобытной вере голбешников и о загадочных символах-идеограммах, свидетельствовавших о знакомстве этих русских сектантов с тантрическим буддизмом.

2. Единое трудовое братство

Вернувшись из Лапландии, Барченко решил объединить своих учеников и единомышленников в некое сообщество или братство, которому он дал название — Единое трудовое братство (далее ЕТБ). Моделью для такого братства послужило Единое трудовое содружество Гурджиева, о котором Барченко услышал впервые от одного из его бывших членов С.П. Шандаровского. Цель ЕТБ состояла в «изучении философии, истории мистики и нравственном усовершенствовании».

«Проповедь непротивления, христианского смирения, помощь человеку в нужде, не входя в обсуждение причин нужды, овладение одним из ремесел, работа в направлении морального саморазвития и воспитание созерцательного метода мышления — в этом я видел ближайшие функции ЕТБ, ориентирующегося на мистический центр Шамбалу и призванного вооружить опытом „древней науки“ современное общество», — впоследствии «признается» следователю Барченко[226].

По его искреннему убеждению, овладеть высочайшими достижениями «Древней науки» может лишь человек высоконравственный, постоянно занимающийся самосовершенствованием, «гармонизацией» своей жизни и быта.

Один из наиболее авторитетных питерских оккультистов, генеральный секретарь автономного русского масонства Б.В. Астромов в своих показаниях весной 1926 г. упомянул «кружок доктора Барченко» среди известных ему «оккультных организаций» в Петрограде, чем косвенно подтвердил факт его существования. (Сын А.А. Кондиайна, О.А. Кондиайн, однако, не помнит, чтобы его мать, Элеонора Максимилиановна, когда-либо упоминала о «братстве» Барченко. В то же время известный петербургский исследователь масонства В.С. Брачев не сомневается в том, что ЕТБ действительно существовало, и считает его несомненной «масонской структурой»[227].) О руководителе кружка (т. е. Барченко) Астромов сообщил, что «в свое время он бывал в обществе „Сфинкс“ и пытался с ним соединиться, но безуспешно». Назвал имена ближайших сподвижников Барченко — П.С. Шандаровского и А.А. Кондиайна. При этом отметил, что «среди оккультистов Барченко не пользуется хорошей репутацией» — в качестве примера сослался на распространение им среди учеников рукописи, выдаваемой за свою, хотя она в действительности «есть не что иное, как плохой перевод с французского одной из книжек Элифаса Леви»[228].