Чекисты рассказывают. Книга 7-я

Когда Григорий Павлович возвращался в свою каюту, таможенный досмотр уже закончился и Валерий с сияющим лицом прошмыгнул мимо него.

Перед уходом в рейс Чукрин зашел в бар к знакомому бармену Эдику. Эдик налил ему рюмку дешевого коньяку. Валера выпил с видом знатока, попросил сигарету. Бармен, как иллюзионист, чуть ли не в воздухе поймал сигарету и высек огонь наимоднейшей зажигалкой.

Из последнего рейса Валерий привез ему две кассеты с записью порнографического видеофильма западногерманского производства.

— Сколько? — спросил бармен.

— По дешевке отдаю. Семь.

Бармен отсчитал семьсот рублей и сказал:

— С процентами заплачу за ковбойский боевик.

— Клади задаток, — протянул руку Валера, — только сотенными.

Бармен отсчитал три сотни и налил ему еще коньяку. По случаю состоявшейся сделки Чукрину пришла в голову мысль попросить у бармена тридцать-сорок баночек икры, на которой можно хорошо подзаработать у Яши. Когда он сказал об этом Эдику, тот поинтересовался, что будет иметь от этого мероприятия.

— Это, считай, чистых сто долларов. — Валерий значительно занизил предполагаемую выручку. — Половина — твои. Заказывай, что надо.

— О’кей! — сказал бармен. — Зайдешь перед отходом. Товар приготовлю. Тогда и договоримся.

Чукрин пошатываясь направился к выходу.

«Бейсуг» ушел в рейс, а через день теплоход «Амалия» под панамским флагом пришвартовался в Новочерноморском порту.

Теплоход этот довольно часто приходил в Новочерноморск. В один из его приходов Нина познакомилась с итальянским моряком Марчелло Рамони, который плавал на нем.

И на этот раз Марчелло позвонил Нине. Они встретились и долго гуляли в приморском парке.

Нина устала и предложила пойти в кино. Марчелло ни разу не был в нашем кинотеатре и не видел ни одного советского фильма.

Вспыхнул экран, побежали первые кадры. В фильме рассказывалось о жесточайших боях западнее Сталинграда зимою 1942 года. Нина почти не переводила ему текст, и смысл фильма не дошел до Рамони.

Когда они вышли из душного кинотеатра на улицу, Марчелло некоторое время молчал, а потом спросил у Нины, не видела ли она итальянский фильм, название которого на русский язык можно перевести в нескольких вариантах, но наиболее правильный из них — «Грязный мир».

— О чем это? — поинтересовалась Нина.

— О том, что цивилизация ничем не отличается от дикости. Чем выше цивилизация, тем больше звереет человек. Наш постановщик очень хорошо показал, что человек кровожаден, уродлив и прожорлив.

— Глупость какая, — начала было Нина, но Марчелло перебил ее. Он утверждал, что для того, чтобы держать в руках звереющего человека, в государстве нужна сильная личность, каким был Муссолини.

— У вас много говорят о войне и показывают фильмы, в которых слишком много убивают. А нужно показывать развлекательные фильмы, чтобы люди наслаждались ими.

Нине не хотелось с ним спорить, и она перевела разговор на другую тему:

— Мы встречаемся не первый раз. А я так мало знаю о тебе. Расскажи мне, отчего умерла твоя жена.

— Жена моя погибла в автомобильной катастрофе, — с раздражением сказал Марчелло, — а о дочери я тебе говорил. Что еще?

Он надолго замолчал, а потом вдруг заговорил о том, как переправить чемоданы с приданым Нины в Италию, чтобы избежать таможенных формальностей.

Нина засмеялась, но тут же спохватилась — а вдруг это предложение по-итальянски. Весь дальнейший разговор свелся к итальянским свадебным обрядам.

— А церковь у вас есть? — поинтересовался Марчелло.

— Конечно, есть, — сказала Нина, ожидая, что дальше он заговорит о венчании.

— И ты ходишь в церковь? — удивился Марчелло.

Нина в церкви ни разу не была даже на экскурсии.

— У нас не принято, — проронила она тихо.

— А у нас все посещают, — с подчеркнутым превосходством заявил Рамони.

Промолчав, чтобы не обидеть его, Нина подумала, что никаких признаков набожности в нем не замечала.

— Я видел в вашем городе единственного человека с крестом — бармена из «Бригантины».

Нина едва не рассмеялась при упоминании об этом «святоше», не умевшем даже перекреститься.

Марчелло проводил Нину и назначил свидание в следующий приход.

Когда вернувшийся из рейса Рамони появился на территории порта, его уже поджидали.

— Синьор Марчелло Рамони? — спросил у трапа мужчина в темных очках. — Вы не могли бы зайти в технический отдел капитанерии?

— Кто вы такой? — спросил Рамони.

— Сержант капитанерии, — небрежно проронил незнакомец.

О капитанерии Рамони знал. Не раз бывал в техническом отделе, который принимает заявки на разного рода ремонтные работы и оборудование на судах.

Ему только казалось странным, что технический отдел был укомплектован не гражданским персоналом, а военными.

По дороге в капитанерию Рамони пытался понять, чем он мог привлечь внимание технического отдела, но ничего особенного не вспомнил и поэтому порог переступил вполне спокойно.

Сержант указал ему на мягкое кресло у стола, однако человека, сидевшего за столом, не назвал. Синьор этот сидел закинув ногу за ногу и курил сигарету, разглядывая Рамони. «Американец, наверное», — подумал Рамони.

— Перейдем к делу, — сказал сержант.